Когда возвращается радуга. Книга 3

Наклонившись, Ирис подцепила золотую буковку пальцами. Та, словно живая, скользкой рыбёшкой юркнула в ладонь и затрепыхалась там. Выпрямившись, девушка разжала кулачок и… судорожно вздохнула. Под лучами закатного солнца в её руке блеснул тяжёлый платиновый перстень. Оправа его, щедро украшенная ярко-алой эмалью, словно сочилась кровью. А на диске, являющемся, скорее всего, печатью, в обрамлении двенадцати звёзд сияло имя Баязеда, написанное зеркально…

— Не ключ. Тугра, — пробормотал Пойраз. — Вот куда он его поместил, Дар Пророка. Не удивительно, что Тамерлановы шпионы так ничего и не нашли во дворце. А ведь всё перерыли…

***

Небольшой дворец, последний приют сверженного султана, опустел давно, однако бытовые заклинания всё ещё действовали в его стенах, не позволяя пыли осаживаться на мозаичных полах, на стенах, расписанных дивными цветами, на изразцовых плитах печей, сделанных по европейскому образцу… Морозов и снега в этих краях не знали, но, привычные к теплу, зябли даже в мягкие зимы, а уж во время затяжных дождей спешили поскорее изгнать из жилья нездоровую сырость, дабы та не разводила ни плесени, ни болезней. Хитро сплетённые неведомым умельцем заклинанья до сих пор по необходимости поддерживали огонь в очагах, гнали тепло по специальным воздушным каналам, оставленные при строительстве в стенах и перекрытиях… Оттого-то и дух во дворце оставался жилым, словно лишь недавно отзвучали шаги последнего уходящего слуги, по привычке обмахнувшего узорчатое крыльцо метёлочкой из перьев да так и оставившего её у порога, прислоненную к дверному косяку…

И вещи в сундуках, заботливо переложенные сухими пахучими травами, не слежались, не приобрели запах ветоши или застарелого тряпья, а источали нежный аромат тимьяна и розмарина, а ещё — можжевельника…

— Прислуга и охранники забрали с собой лишь своё, — пояснил Пойраз, — на тот случай, если Хромцу вновь придёт в голову устроить поиски, и дабы их самих ни в чём не заподозрили. Кстати, всех уходящий проверили маги, чтобы убедиться, что ничего лишнего даже по незнанию они с собой не прихватили. Так что можешь быть уверена: если Баязед оставил что-то ещё — оно здесь, поджидает.

— Что именно? — не поняла Ирис, едва справляясь с зубовной дрожью. Сумерки, а затем и темнота упали на островок как-то сразу, неся с собой ночную прохладу, от которой не спасал ни плащ, ни тонкий батист… Оттого-то Ветер и потащил её сюда, в большой тёплый дом или маленький, но тоже тёплый дворец, приговаривая, что пора, наконец, приодеть девицу, ведь люди такие слабенькие, боятся малейшего холодка…

— Это должно быть какое-то послание, — задумчиво ответил Пойраз, глядя, как она нерешительно перебирает мужские кафтаны, вытягивая из одного из ларей в опочивальне то один, то другой, развешивая на откинутой крышке… — Если в именной тугре и впрямь сокрыт Дар — вряд ли им так легко овладеть. Нацепить на палец недостаточно, заснувшую магию нужно оживить согласием ли, ритуалом…

— Активировать, — вспомнила Ирис услышанное как-то от эфенди слово.

— Вот-вот. Баязед никогда не был легкомысленным, и вряд ли оставил лёгкий доступ к тому, что сам так тщательно прятал и оберегал. Это тебе не лампу потереть с джинном, как в ваших сказках… — Ветер хохотнул. — Нет, наверняка он где-то сохранил подсказку… Да что ты возишься? Женской одежды здесь всё равно не найти, бери, что есть!

— Да я же в этом… утону, — пробормотала девушка. И в то же время — ей хотелось прикоснуться к шёлку и мягкому кашемиру, которого когда-то касались и руки отца, вдохнуть его, возможно, оставшийся запах… Но вещи в сундуках были в своё время тщательно простираны усердными слугами, просушены или проветрены, переложены травяными мешочками… Вздохнув, она по наитию сунула руку на самое дно и вытянула из-под мягкой кипы нарядных одежд простой полушёлковый кафтан, похоже — самый узкий из всех, оставшийся, должно быть, с тех времён, когда Баязед ещё не пополнел так сильно от вынужденной малоподвижности. И — о счастье — кафтан оказался не на пуговицах, а с запахом. Разве что длинноват, но с этим обещал разобраться Пойраз. Уж разыщут они в доме, полном хозяйского добра, что-нибудь, чем можно подрезать полы!

В соседнем сундуке обнаружился целый ворох шёлковых и муслиновых рубах с длинными рукавами, в другом — запас широких штанов с полагающимися для их поддержки шёлковыми шнурами с кисточками. Невольно улыбнувшись, девушка покачала головой — в мужских-то шароварах она вообще запутается! — и откинула ещё одну крышку. Улыбка угасла. Одежд у Баязеда было множество, а вот обуви… Две пары сафьяновых сапог с идеально сохранившимися каблуками без единой царапины — и пара домашних туфель. И ещё несколько пар нарядных вязаных чулок… или носков? из далёких горных селений Кавказа… Такие вязаные тёплые сапожки Ирис хорошо помнила: их любил носить дома эфенди, приговаривая, насколько же легко и уютно в них ногам… Чувствовал ли отец это тепло?

Пойраз за её спиной как-то неловко затоптался.