Когда всё началось

Андрей вздохнул и на секунду задумался, но затем улыбнулся и кивнул.

— Тогда мы идём к тебе!

— Можем просто перенести.

— Не можем, — сказал Андрей, поднимаясь, — Вот бы твоя мама была дома.

Оставалось только смириться. К тому же мама и правда сидела дома на больничном, а она всегда радовалась моим друзьям, особенно тех, кто нуждался в помощи. Правда, Андрей тогда вовсе не считался моим другом, но маме об этом знать необязательно.

В лабиринте страха и сомнений

Я не рассказала Андрею ни о послании, ни о том, что произошло до переезда в город. Внутри поселилось странное чувство стыда, как будто я сама каким-то образом спровоцировала преследователя отправлять мне эти мерзкие послания.

Хоть Андрей и был моим лучшим другом, я считала, что должна справляться со своими проблемами самостоятельно. Разве я настолько слаба, чтобы по каждому поводу бежать к нему за помощью? Уже достаточно того, что я поселилась в его квартире и стала работать в его бюро переводов.

Поэтому, когда остаток вечера Андрей пытался выяснить, почему я такая хмурая, я сослалась на головную боль и ушла спать пораньше.

На следующий день прямо с утра меня поджидал очередной подарок: букет роз на офисном столе и записка: «Жаль, но я не сдамся». Свежие, будто недавно срезанные цветы с каплями росы на лепестках, вместо восхищения вызывали животный ужас. Вспотевшие ладони дрожали, а удары сердца гулко отдавались в ушах. В моих глазах этот букет означал только одно: преследователь знал, где я, и был от меня настолько близко, что…

Впрочем, и без букета всё было ясно. Одной записки, написанной от руки и подброшенной в сумку, хватило бы, чтобы я начала оглядываться даже днём в многолюдном месте.

Упав на стул, я осмотрелась. Я и сама не знала, что или кого высматриваю, но продолжала рыскать глазами по офису. Слева, ближе к окну, я почувствовала какой-то раздражитель и перевела взгляд туда: Лёша. Он посмотрел на меня, потом на букет, потом снова на меня. Лёша не улыбался, хотя я уже успела привыкнуть к тому, что улыбка — его постоянный спутник.

Я старалась сохранять спокойствие, правда, получалось плохо. Думая о Лёше, я вспомнила, что мы учились в одной школе. Универ? Да нет… За столько лет я ни разу его не видела и даже не вспоминала. Вот только он-то меня узнал…

Лёша усмехнулся. Его выражение лица показалось каким-то недобрым, но, возможно, это разыгралось воображение.

Опустив голову, я потёрла виски. А может, это вовсе и не Лёша принёс розы. Делать что-то молча не в его манере. Или я настолько плохо его знала.

— Какие у тебя цветочки! — Светка. Почему снова Светка? Неужели она собралась каждый день появляться в офисе? Надо поговорить с Андреем. Наклоняясь к букету, Светка добавила: — Похоже, они что-то означают.

— Откуда знаешь? — не сдержалась я, чувствуя, как внутри всё сжимается. Тут же мелькнула шальная мысль: могла ли Светка это делать? Ей всегда нравился Андрей, а я только мешала. Но зачем ей это, ведь я уехала учиться в другой город и не общалась с Андреем? Нет, это даже смешно. Но Светка вполне могла сговориться с Лёшей.

Светка посмотрела насмешливо.

— А что непонятного. Записка же есть? Неужели Лёша? — Спросила она, будто подтверждая мои подозрения.

— Катенька, доброе утро! — Эдик. Ещё один на мою голову! — Ты не хочешь взять вазу для этих прекрасных цветов?

Я посмотрела на букет. Розы кололи глаза ядовитыми шипами, и я отвернулась.

— Нет.

— Могу их выбросить, если хочешь, — предложил Эдик.

Я встрепенулась. Эдик понял меня совершенно правильно. Даже удивительно, как это получилось у постороннего человека. В этот миг я испытала чувство благодарности.

— С чего это ты чужие цветы выбрасывать будешь? — недовольно проговорила Светка, и, глядя на Эдика с пренебрежением, добавила: — Помню тебя, помню, хлюпик.

— Вы бы шли, куда собирались, — тихо, но уверенно сказал Эдик.

Я кивнула, и он забрал букет.

— Себя выбросить не забудь, — пробурчала Светка себе под нос.

— Ты что, цветы отдала? — Лёша появился внезапно. Он нахмурил брови, а голос его звучал обиженно.

— Лёша, я… Я не понимаю, откуда они взялись…

— Это были цветы от меня, — Лёша склонил голову набок и пожал плечами.

— Но почему? Это был ты? Там написано… — я почувствовала стыд и недоумение.

— Жест на твой отказ от ужина. Странно, что не догадалась.

Так вот что это было. А я подумала… Или, может, он специально так говорит, чтобы меня запутать. Кажется, я начала сходить с ума.

А что обо мне подумали окружающие и представить страшно, ведь они не знали, почему я так себя вела. Хотя… возможно, кто-то всё-таки знал. Эта мысль заставила меня поёжиться.

* * *