Когда всё началось

Он посмотрел на меня с лёгким удивлением, а затем перевёл взгляд на свои руки, потёр пальцами бинт. Казалось, что он всё ещё не мог поверить, что кто-то принял его сторону и по собственному желанию помог.

Мы оба сидели молча, погрузившись каждый в свои мысли.

Герой под одеялом

Проснулась я с ощущением, будто меня пропустили через стиральную машину — тело ломило, а голова отяжелела и отказывалась работать. Мысли мои путались. Вчерашний день словно размазался в памяти, и я на миг задумалась: это всё действительно было? Андрей, пикник, это чёртово озеро, овраг… И то, как я висела на нём всю дорогу. Как будто Андрей — это мой последний шанс на спасение. Только что в постель не утащила. Мелькнуло чувство стыда, но я тут же его подавила. «Ну и что? Он ведь мой друг», — успокоила я себя.

Потянулась к телефону: одиннадцать. Я не услышала будильник. И зачем он мне нужен в воскресенье?

Я с трудом выползла из кровати, натянула на себя первые попавшиеся шорты и футболку и, зевая, побрела на кухню. На столе было пусто. Никто не ел, никто не пил кофе, и уж точно никто не вёл себя, как обычный Андрей — никаких книг на столе тоже не оказалось. Куда он делся?

— Андрей? — позвала я, заглядывая в гостиную. Тишина.

Что-то было не так. Я прошла по квартире и, в конце концов, поднялась и тихонько постучала в его комнату. Ответа не было. Приоткрыв дверь, я увидела его, укутанного в одеяла.

— Ты чего тут? — удивлённо спросила я, подходя ближе.

Андрей выглядел ужасно: лицо красное, как помидор, а из-под одеяла торчала рука с градусником.

— Умираю, — простонал он и показал на термометр. — Тридцать девять… Ну, может, тридцать восемь с половиной…

Я фыркнула. Да уж, вот это приключение вышло. И последствия тут как тут.

— Серьёзно? Ты заболел от одного дня на свежем воздухе?

— Я спас тебя, — слабым голосом сказал Андрей, прикрывая глаза. — Теперь я страдаю… Все мои жизненные силы ушли на это героическое спасение.

— Ой, какой герой, — съязвила я, садясь рядом с ним на кровать.

— Ты просто не понимаешь… — Андрей притворно закрыл глаза, демонстративно отвернувшись. — Все мои силы ушли на твоё спасение.

Я не могла сдержать улыбку.

— Ладно, герой, лежи. Я сейчас принесу тебе что-то горячее. Лекарства принимал?

— Ага.

Я встала и направляясь на кухню.

Когда я глядела на Андрея, такого беспомощного, я невольно вспоминала, сколько раз он меня выручал. Андрей всегда был рядом — и в школе, и потом. А что, если однажды его не будет рядом? Могу ли я его потерять? Не, этого допустить нельзя.

Быстро приготовив бульон, я вернулась в его комнату. Андрей всё ещё лежал под одеялом, жалобно хныча о своих страданиях. Честно, это выглядело настолько комично, что я едва удержалась от смеха. Видели бы его сейчас те, кто так сильно боялся несколько лет назад.

— Ну-ка, садись, я буду тебя кормить, — скомандовала я, зачерпывая бульон ложкой.

— Кормить? Ты издеваешься? — он поджал губы, но всё же покорно сел, опираясь на подушки. О, ты решила стать моей няней.

— Да, а что? Ты же болен! Смотри, как нежно я тебе сейчас ложечку подам, — подколола я, зачерпнув бульон.

Андрей притворно закатил глаза и чуть приоткрыл рот, будто готовился к смертной казни. Он смотрел на меня с выражением такой муки, что я не выдержала и прыснула со смеху.

— Ну ты даёшь! — рассмеялась я. — Ты как младенец.

— Страдаю… — с трудом проглотив ложку бульона, простонал он, театрально закрыв глаза. — Всё болит…

— Ах, бедняжка, — усмехнулась я. — Может, тортика хочешь за свою храбрость?

— Вообще-то, тортик бы не помешал, — серьёзно кивнул Андрей, открывая один глаз.

— Ну, конечно. Ты вообще хоть понимаешь, как это выглядит? Кажется, ты хочешь весь день проваляться в кровати, и чтобы я тебя кормила! — я снова протянула ему ложку, а он с преувеличенным страдальческим выражением лица принял её.

Мне нравилось подшучивать над Андреем, но внутри постоянно зудело это дурацкое чувство вины. Если бы не мои выходки вчера, Андрей бы сейчас не лежал с температурой. Я ловила себя на мысли, что, несмотря на всю эту шутливость, мне на самом деле страшно. Что, если бы я по-настоящему подвергла его или себя опасности? Мои глупые действия могли обернуться чем-то серьёзным.

— Может, и так, — честно признался Андрей. — Но, если я встану, кто же будет страдать, Катка? Кто познает эту сладкую боль…

— Боже, да ты неисправим, — засмеялась я, зачерпывая следующую порцию бульона. — Ладно, можешь продолжать своё шоу. Я всё равно буду твоей нянькой сегодня, а если понадобится, то и завтра.

Андрей неожиданно посерьёзнел, и в его голосе пропала вся эта театральная жалость.

— Никогда… слышишь? Никогда больше так не делай.

Его слова резанули меня сильнее, чем я ожидала. Я кивнула, чувствуя, как внутри всё сжалось.

* * *