Когда выбор есть (СИ)

Похоже, отвешивать колкости с холодной светской вежливостью было то ли врождённым даром, то ли прививалась чистокровным с пелёнок. Или, с молоком эльфов: ни один из выращенных среди магглов ребят не мог бы с точностью сказать, как оно там происходило у чистокровной элиты. В любом случае, все ныне присутствующие в комнате аристократы этим искусством обладали в совершенстве. Как бы там ни было, Драко решил закончить свой рассказ:

– Андромеда Блэк вышла замуж за магглорождённого волшебника и была исключена из рода.

В воцарившейся тишине путешественники во времени с изумлением наблюдали, как все трое чистокровных волшебников из шестнадцатого века быстро обменялись многозначительными взглядами, но первым обстановку избрал разрядить, естественно, лорд Малфой. Усмехнувшись, Люциус поднялся из кресла, недвусмысленно давая понять, что ужин закончен:

– Ладно, думаю, на сегодня откровений хватит, вам всем стоит отдохнуть. День у нас был далеко не из лёгких. Обычно, когда я принимаю гостей, я устраиваю званый вечер, но думаю, что в связи с некоторыми обстоятельствами не места, а времени отбытия, ваше присутствие здесь лучше не афишировать.

– Милорд, могла бы я воспользоваться вашей библиотекой? – робкий голос Гермионы настиг Люциуса уже в дверях. Усмехнувшись, лорд Малфой обернулся, кивнув головой.

– Конечно, моя дорогая. Но я не думаю, что вы сможете обнаружить среди современных фолиантов что либо интересующее вас или имеющее возможность помочь вернуться обратно.

========== Визит в менор 2 ==========

Когда домашние эльфы проводили их до спален, Драко Малфой едва сдержал улыбку: ему выделили его собственную комнату из будущего. Конечно, это было мало удивительно, ведь в роду Малфоев уже не одно поколение подряд рождалось по одному наследнику мужского пола, и все они, по очереди, получали именно эту комнату, поначалу называвшуюся «детской». Впоследствии, когда повзрослевшие мальчики приводили в менор свою избранницу, вместе с супругой их переводили в отдельные покои, а потом, когда наследник становился главой рода, он получал соответствующие комнаты, прежде принадлежавшие его отцу. Так было испокон веков, и поскольку покамест у здешнего Люциуса и его супруги детей не было, комната, естественно, была предоставлена ему.

Беллатрикс тоже оказалась размещённой в тех самых апартаментах, которые обычно занимала, навещая Малфой-менор. Если девушка и усмотрела в этом иронию, то благоразумно промолчала, наслаждаясь вполне знакомой комнатой. Покои Гермионы Грейнджер и Гарри Поттера были расположены поблизости, и Драко избрал проигнорировать факт, что комната магглорождённой волшебницы оказалась той самой, которую обычно выделяли потенциальной избраннице рода. Впрочем, не одно лишь это совпадение заставило брови юного наследника благородного рода поползти в изумлении вверх и мысленно усмехнуться. Кольцо, которое он успел заметить на пальце Грейнджер, он тоже мгновенно узнал.

Нет, оно не использовалось при помолвке и отнюдь не являлось одним из «брачных» перстней рода Малфоев. Небольшое колечко с изумрудом, на самом деле, было частью той самой коллекции, которую мать обычно называла «не носимая много лет». Эти драгоценности предназначались дочерям рода, правда, за отсутствием тех самых, не использовались уже веками. Драко подозревал, что целью кольца на пальце Грейнджер, в этом веке даже не являвшийся волшебницей, было дать ей возможность перемещаться по менору без препятствий, а также послать определённый месседж домашним эльфам, обычно, к магглам относящимся не совсем благосклонно.

В любом случае, заметив на пальце одноклассницы родовое кольцо, Драко не мог не задаться вопросом, узнала ли фамильное украшение Беллатрикс, как и самому о многом задуматься. Впрочем, многочисленные вопросы, крутившиеся в голове, отнюдь не оставили утомлённого событиями дня парня без сна, и едва голова Драко коснулась подушки, наследник рода погрузился в мир ночных грёз.

Наутро, Драко проснулся рано. Во сне, подсознание постоянно воссоздавало образ магглорождённой одноклассницы, облачённой в одежды 16-го века, и во всём остальном соответствовавшей образу леди этого времени. Вопреки себе, парень не мог не признать, что мисс Грейнджер выглядела безукоризненно, а его придирки были лишь результатом нежелания признать не только совершенство образа, но и слишком очевидные эмоции, которые Гермиона вызывала в нем, тут же напомнившие парню о своём существовании. Обычно, Драко тщательно загонял их вглубь сознания, но странная и абсолютно неожиданная толерантность предка к магглорождённой волшебнице полностью сбивала с толку и откровенно удивляла.