Когда выбор есть (СИ)

– То есть, вы забираете их и заставляете забыть своих кровных родителей? Другими словами, накладываете Обливиэйт? - Гермиона смотрела на мужчину расширенными от удивления глазами. Впрочем, выражения лиц Драко, Беллатрикс и Гарри были не менее изумленными.

– Ну, память стирать приходится только тем, у кого нет способности к окклюменции. Или, это делают ещё представители слабых родов, - спокойно вставил Лорд Блэк.

– Ничего не понимаю, – Драко тряхнул головой. – Но как же чистота крови, и я сейчас цитирую далеко не только своего отца, «смешанной с грязнокровками»? Мне с детства талдычили, что я должен поддерживать чистоту крови, ни в коем случае не смешивать её с недостойной.

– О чём ты, парень? – Люциус из 16-го века вопросительно приподнял бровь. – Чистота крови не имеет ничего общего с тем, чтобы смешивать её только с родственниками и постепенно вырождаться. Наш род никогда не стоял за магическую изоляцию, мы всегда принимали участие в делах мира магглов, оказывая существенное влияние на их политику. Конечно, в их мире мы известны под другим именем… Так просто удобнее.

– Что? – младший Малфой в изумлении смотрел на своего предка, когда в разговор вмешалась Беллатрикс.

– Малфои действительно высказывались против закона о магической секретности и изоляции, – её голос был необычно тихим и вкрадчивым. – Просто, вы очень быстро приспособились к новым правилам, когда те были приняты. Малфои никогда не идут против течения, малыш, и они всегда находят лазейки в любом новом обществе, присоединяясь к сильнейшим. Именно поэтому мои родители были не в таком уж восторге, когда твоя мать избрала вступить в род Малфоев. Именно поэтому, и у моей сестры Андромеды не было шансов на прощение и принятие. Малфои к тому времени, как и сами Блэки и Лестрейнджи, были слишком радикально на стороне Тёмного Лорда.

– То есть, дорогая и любимая тётушка Беллатрикс, – глаза Драко сузились. – Твои собственные убеждения были совершенно другие? Ты не была самой сумасшедшей из приверженцев Тёмного Лорда? Ты, бедная, хотела продолжать общаться со своей сестричкой Андромедой уже Тонкс?

– Похоже, я была под влиянием Крестража, - Беллатрикс отвернулась. - В любом случае, это в прошлом…

- Как и мы сейчас, - не удержался от шпильки Драко.

– Простите меня, дорогие, но хотелось бы подытожить, и прошу, поправьте меня, если ошибаюсь… На данный момент, три рода в вашем веке официально находятся на грани исчезновения, – насмешливо проговорил Люциус Первый, вмешиваясь в разборки потомков. – Малфои, Блэки и Лестрейнджи? А мой потомок, который плыл по течению, сел на мель?

- Простите и меня, но я ничего не понимаю, – Гермиона Грейнджер, наверное, первый раз в своей жизни выглядела полностью потерянной. Девушка уже не понимала ни одного слова из разговора этих троих.

– Все бывает в первый раз, Грейнджер? – хмыкнул Малфой младший. – Впрочем, ты же самая умная ведьма нашего поколения, а мы сейчас в веке шестнадцатом. Не распространяется?!

Гермиона бросила на него испепеляющий взгляд, внезапно осознавая, что Люциус Первый ей нравится намного больше чем Второй и Драко, вместе взятые…

Сосредоточившись, девочка переводила внимательный взгляд с одного из собеседников на другого, пытаясь уловить главную суть разговора, и слишком быстро осознавая, что не одна она упускала самое основное. На очень даже предвзятый взгляд Грейнджер, Драко Малфой сейчас выглядел приблизительно также, каким она его далеко не раз и не два видела на уроках зельеварения, в тех самых ситуациях, когда он ни черта не понимал, но считал, что спрашивать – ниже его достоинства. Впрочем, Грейнджер давно обратила внимания, что так зачастую вели себя и другие чистокровные слизеринцы. Мысленно усмехнувшись, ведь сама она в таких случаях тянула руку и задавала вопрос, зарабатывая насмешки и подколки гордецов-змеенышей, но в итоге они все получали нужную информацию. Похоже, сегодня ситуация не будет ничем отличаться от сотен других случаев: Гермиона озвучит вопрос, а выиграют все.