Когда выходят демоны (ЛП)

Шамера кивнула и вернулась в свою комнату. Смутно посмотрела на опустошённую дверь. Столько, сколько она не хотела признавать это, она с радостью отказалась от своей конфиденциальности в обмен на безопасность, которую Керим предложил ей. Калека, человек был воином.

— Спокойной ночи, Шамера, — сказал Фогт позади неё.

— Или что осталось от неё, — ответила она, притащившись к кровати.

***

На следующее утро Шамера проснулась от лёгкого стука в дверь.

— Один момент, — позвала она, откинув одеяло и сев.

Если бы у неё были сомнения по поводу событий прошлой ночи, то болезненность различных РАН устранила бы этот полёт. После недолгого рассмотрения она замаскировала травмы иллюзией. Племяннице Диксона можно

было доверять, но когда Керим хотел держать атаку в тайне, он, казалось, лучше Шамеры знал, чтобы как можно меньше людей знали о её ранениях. Она посмотрела в маленькое зеркало, чтобы убедиться, что она смыла всю кровь с прошлой ночи. Только когда она убедилась, что выглядит не хуже, чем в другое утро, она сказала, что можно войти.

Дженли пришла не одна. Три сильных лакея несли сундук и две корзины в комнату. Они позаботились, чтобы отвернуть глаза от Шаме, когда они припарковали груз возле двери и ушли. Последний покраснел.

Которое, однако, не могло быть обусловлено состоянием слегка одетой Шам, поскольку лакеи даже не начали смотреть в сторону кровати. Шам задумчиво нахмурилась, глядя на оборудование дымохода, разбросанное по коврикам. Фарфоровые осколки и осколки дерева всё ещё лежали на полу, куда их пронёс ночной бой. Ещё один гобелен висел над проходом в комнату Фогта. Хотя он предлагал уединение, он не мог скрыть тот факт, что двери не было.

<У/>исследований будут интересные побочные эффекты для репутации Фогта>>, -подумала Шам.

— Доставка для вас от швеи, госпожа, — сказала Дженли, указывая на вновь прибывший багаж. Подавленной улыбкой пыталась показать себе, как горничная посмотрела на повреждение в комнате с расширенными глазами.

— Хорошо, — ответила Шам, её глаза задумчиво блуждали по новой одежде. — Я сказала Кериму, что у меня нет готового гардероба, и он щедро предоставил мне средства, чтобы одеться. — Она не хотела, чтобы Дженли спросила, почему в её гардеробе были всё новые одежды.

Шамера выбрала тёмно-зелёное бархатное платье, сильно задрапированное стеклянными драгоценными камнями и жемчугом. Это было платье нескольких десятилетий назад, которое она видела в области хранения портной, ожидая избавления от многоразового шитья.

Бархат стал изношенным в тех местах, где рукава и стороны платья протирались друг к другу, поэтому они убирали там ткань и имели края с золотыми нитками. Таким образом, платье опустило свои бока от предплечий на полпути вниз по бёдрам, полагаясь исключительно на вес ткани, чтобы предотвратить более чем приёмлемое раскрытие. Юбка была искусно разрезана подобным образом.

Осторожно, она нырнула под гобелен и вошла в комнату Керима. Она меньше беспокоилась о том, кто может быть там, а не о том, как было видно платье, когда она наклонилась. Она проделала это, не показав ничего непристойного, и улыбнулась Диксону, который ждал один в комнате с покрытым тёплым пластиком, содержащим её завтрак.

— Доброе утро, леди Шамера, — приветствовал слуга, не замечая, что накануне вечером он зашивал её плечо. — Фогт сказал мне сказать вам, что сегодня он встречается с различными заявителями и сожалеет о том, что не может развлечь вас. Он думает, что вы можете поучительно посетить придворных. Затем он присоединится к вам тайно.

— Доброе утро, Диксон. Спасибо.

После того, как Диксон ушёл, Шам поела, затем она пошла по коридору в одиночестве. Её чувство ориентирования хорошо служило ей, поэтому ей не удалось найти общественное пространство без посторонней помощи. Эти восточные дворяне олицетворяли по-настоящему праздного человека, когда с утра до позднего времени они ничего не делали, кроме как подделывали интриги суда. Шам пожала плечами, подумала, надела яркую улыбку и пошла в комнату.

Лорд Вен, брат Керима, подошёл к ней первым, низко поклонился и поцеловал её пальцы. — Ах, леди, звёзды исчезают рядом с тобой.

Шамера перешла в замешательство и покачала головой. — Я этого не хотела. Мне нравятся звёзды.

Он помолчал, прежде чем выпрямиться. — Всё, что я имел в виду, было то, что твоя красота превосходит даже звёзды.

— О, — сказала она, затем улыбнулась всесторонне. — Тебе нравится моё платье. Разве это не красиво? И это стоило всего десяти золотых монет. Керим не возражал. Ему нравится моя одежда.

Лорд Вен выглядел немного обеспокоенным. Шам предположила, что это связано с публичным упоминанием стоимости платья.

— Ты ел то, что тебя не доставало? — Спросила Шам, повеселившись. — Я почувствовала себя лучше с маслом, с зимним маслом, когда я ем что-то, от чего меня тошнит.

Перед дальнейшей болтовнёй лорд Вен был сохранён приходом молодого человека, чьи светлые волосы идентифицировали его как Южного Вудмана. Шам оценила его на десятилетие моложе, чем она.