Когда выходит отшельник

Адамберг заставил себя рассмотреть вторую гипотезу. Он – “голубь”, его водят за нос, обманывают. Один из членов команды изменил курс корабля, как недавно попытался сделать Данглар. Кто снабжал его информацией? Фруасси и Меркаде: ни она, ни он ничего не накопали на сестер Сеген. Или говорили, что ничего не нашли. Вуазне, Жюстен, Ноэль и Ламар вели наблюдение, они сообщили, что все до единого члены банды укушенных оставались на месте, когда было совершено убийство Вессака. И потому эта версия была отвергнута. Конечно, Ретанкур. Которая упустила убийцу Торая и Ламбертена. Ретанкур крайне редко что-то или кого-то упускает. Почему она не подумала о том, что убийца может находиться внутри дома, а не где-то поблизости от него? Но и сам он все время тормозил, пока не догадался, что стреляют из инъекционного ружья. Он не дал лейтенанту никаких указаний относительно этой версии. За несколько часов до случившегося следовало бы поместить Торая и Ламбертена в закрытую комнату под охраной полицейских. Он сам совершил ошибку. Тем не менее она оправдывалась и даже извинялась – “мне очень жаль”, – что совсем на нее не похоже. Нет, только не Ретанкур, сделайте так, чтобы меня обманывала не она.

Вечером Адамберг заехал в почти пустынный комиссариат, чтобы отправить запрос в архив по делу об убийстве Эжена Сегена, Ним, 1967 год. Он не питал особых иллюзий относительно оперативности архивной службы, тем более что обращение не было подкреплено официальной поддержкой сверху. Найти топор, сорок девять лет валявшийся где-то среди коробок, – процесс, требующий длительных усилий. Образец волос и чайную ложку отправили с курьером на анализ ДНК, сопроводив посылку личной просьбой управиться как можно быстрее, адресованной Лувену, одному из повелителей службы генетического анализа.

Адамберг оставил воскресной смене подробные указания о том, как кормить дроздов, попросил Вейренка составить отчет для сотрудников о событиях в Лединьяне. Гардон, дежуривший в комиссариате, смущенно признался, что не может засунуть червяков в землю: он с ними не справляется, потому что они дергаются и извиваются. Зато Эсталер с радостью вызвался все сделать. В воскресенье у него выходной, но он был готов прийти утром и вечером и разложить червяков, кусочки кекса и малину.

Эсталер, кстати, не снабжал его никакой информацией, а потому в нем, Эсталере, Адамберг был уверен, как в родном сыне.

Глава 41

Адамберг отдавал себе отчет в том, что его сознание затемняет не одна протомысль, а целый рой хаотично метавшихся пузырьков газа – они существуют, это точно, – и некоторые из них очень малы, практически неразличимы. Он чувствовал, как они движутся в разных направлениях, то и дело сбиваясь с траектории. Столкнувшись с двумя неразрешенными вопросами – а совершенно очевидно, что были еще другие, – пузырьки потеряли последний шанс найти верную дорогу, как человек с расфокусированным зрением. Или как тот знаменитый персонаж, который гоняется за двумя зайцами – интересно, зачем он это делает, если только он не полный кретин? – и упускает обоих.

Как будто откликаясь на движение непоседливых пузырьков у себя в голове, как будто пытаясь представить себе, как они там суетятся, а может, тайком подсмотреть за ними, Адамберг играл с шаром. Он встряхивал его и наблюдал за беспорядочным кружением крошечных хлопьев, падавших на герб города Рошфора – пятиконечную звезду, башню и трехмачтовый корабль с развернутыми парусами.

Снова корабль. Что сделал бы суровый Магеллан, окажись он лицом к лицу с женщиной, мученицей и убийцей? Отрубил бы ей голову, руки и ноги, как предписывал обычай тех времен? Высадил и оставил на пустынном берегу, как поступил с несколькими мужчинами, которые его предали?

Перед ним упорно маячили два образа: колокольня “Милосердия” и убежище отшельницы на лугу Альбре. Но ничего или почти ничего не говорило о том, что женщина, которая там жила, имела что-то общее с убийцей, отправившей на тот свет десять мужчин за двадцать лет. И это “почти ничего” то и дело возникало в его мыслях: святая из Лурда звалась Бернадеттой, старшая из сестер Сеген носила такое же имя. Может быть, неспособность к нормальной жизни привела ее на землю святой тезки, чтобы укрыться под ее крылом? Или это младшая? Одна – или другая? Луиза?

Новости, пришедшие наутро из больницы Нима, были неутешительны: врачи давали последним жертвам укусов два, от силы три дня. Анализы крови, на сей раз очень подробные, показали наличие дозы яда, в двадцать раз превосходящей ту, которую впрыскивает один паук-отшельник. Профессор Пюжоль оказался прав. Для того чтобы убить человека среднего телосложения, потребовалось содержимое сорока четырех ядовитых желез, а значит, нужно было поймать сто тридцать два паука – неимоверное количество – и заставить их выплюнуть яд. Как?