Когда взорвется газ?

Юрист, а именно так он представился, когда Михайлюк спросил имя, оставалось только гадать, что это — профессия, кличка или диковинное имя, так вот, Юрист был одет в добротный серый двубортный костюм, голубоватую рубашку со строгим синим галстуком и таким же платком, выглядывающим из наружного верхнего кармашка пиджака. Он удобно развалился на стуле и, положив ногу на ногу, рассматривал играющий серебристыми бликами носок классической черной лаковой туфли. Нелепо выглядящий в подвальном помещении наряд дополняли набриолиненные и зачесанные на ровный пробор короткие волосы и тонкая полоска усиков, когда-то называемых «мерзавчиками». Казалось, этот типчик перенесен сюда из Чикаго тридцатых годов забарахлившей машиной времени и это видение сейчас исчезнет… Впрочем, сидящий на грязном полу академик Михайлюк в мятом пиджаке с оторванным рукавом выглядел еще более нелепо. И торчащие за спиной юриста, Юриста или «Юриста» Каин с Хлыстом в отвратительно сидящих синих рабочих комбинезонах и резиновых перчатках тоже выглядели крайне нелепо.

Короче, нелепой была вся мизансцена, поставленная режиссером, которому не дают покоя лавры Хичкока.

— А вот автореферат докторской диссертации Михайлюка С.Т. на тему: «Технология переработки радонового газа в ракетное топливо», — спокойно продолжал Юрист, и чувствовалось, что он умеет представлять доказательства присяжным. — И список сорока восьми научных трудов, посвященных той же проблематике…

Юрист вздохнул и сделал театральный жест правой рукой.

— Должен сказать, что мне, как человеку юридически подкованному, совершенно ясно, что именно Михайлюк Эс Тэ внес огромный вклад в науку по данной тематике. Думаю, это ясно даже нашим неискушенным слушателям, которые, несмотря на малообразованность и детскую наивность, являются хорошими специалистами в своем деле…

Он небрежно, не поворачиваясь, указал большим пальцем левой руки за спину на терпеливо ждущих мордоворотов в спецовках.

— И все же я бы не советовал вам, Степан Тарасович, знакомиться с талантами моих скромных друзей. Право же, не стоит этого делать. Лучше объясните, почему вы не хотите с нами работать? Даже упорно отпираетесь от заслуженных научных лавров? Ведь факты неопровержимы…

Степан Тарасович в очередной раз обвел подвал затравленным взглядом, остановившись на парнях в комбинезонах. У них были дегенеративные лица отмороженных уголовников. Не надо иметь аттестат профессора и почетные звания, чтобы догадаться, в каком деле являются специалистами эти ребята.

— Ну, хорошо. В этом нелегко признаться, но другого выхода у меня просто нет…

Он вздохнул и потупился.

— Я не делал никаких открытий, связанных с радоном, и не писал эти работы… Под моим началом в то время работал некий Губарев… Вот он-то и разработал эту технологию…

— Вот те на! — всплеснул руками Юрист. — То есть вы просто присвоили труды своего подчиненного?

— Ну да… Нечто в этом роде… В науке такое происходит очень часто.

— Другими словами, вы обворовали талантливого ученого и незаслуженно получили все свои степени, звания, награды?

— Ну… Если обострять, то… Можно сказать и так…

— А разве возможно, ничего не зная, быть директором института, доктором наук, академиком, главным специалистом по газу? — делано удивлялся Юрист.

— Выходит, возможно, — подтвердил Михайлюк. — Сейчас все на бумажках держится…

— Кроме личного интереса, — поправил чикагский гангстер из тридцатых годов. Прищурив глаза, он с интересом рассматривал академика и профессора. — А где теперь этот талантливый изобретатель?

— Не знаю. Наши пути, естественно, разошлись.

— Пожалуй, объяснение правдоподобное, — наконец подвел итог Юрист. — Хотя история довольно удивительная.

— Что же в ней удивительного? — мрачно пробурчал Михайлюк, который думал, что все уже позади, и машинально отряхивал костюм.

— Суть, дорогой Степан Тарасович. Надо быть полным мудаком, чтобы отобрать у талантливого человека то, чем не можешь распорядиться, а сам талант выкинуть на помойку! Ну что стоило взять его помощником на зарплату?

— Кто знал, что вы станете копаться в грязном белье…

Михайлюк тяжело поднялся на ноги и принялся выбивать пыль из вконец грязных брюк.

— Прошу сохранить все в тайне! Надеюсь, меня больше не будут здесь удерживать?

Юрист тоже встал.

— Я уполномочен принять только одно решение: не передавать вас этим милым и воспитанным ребятам… Так что калечить вас не будут…

— А жаль!

Каин и Хлыст громко зареготали.

— Вывод о вашей искренности я доведу до Виктора Богдановича. А вы пока поживите в своем номере. Можете гулять, ловить рыбу и пользоваться полной свободой. Разумеется, в пределах территории базы.

— Передайте Виктору Богдановичу, что с меня хороший стол, — слабо улыбнулся Михайлюк. — Ведь я его разочаровал, правда, совершенно невольно! Надеюсь, это не испортит нашей дружбы!

* * *

— Так и сказал: «Не испортит дружбы»? — изумленно переспросил Баданец.