Когда взорвется газ?

Справедливости ради стоит заметить, что не такая уж она и организованная, эта преступность, бардака в ней хватает, как и во всех других сферах жизни. Вот и сейчас: перепились все — и менеджеры, и «паханы», куражатся, базарят, болты под шлюх затачивают, а ведь дело-то не сделано! Застолье грозило перерасти в разнузданную оргию, и ничего плохого в этом не было, кроме хорошего, но… время еще не наступило. Вначале следовало обговорить дела, и хотя впереди еще несколько дней, с этого следовало начинать. Потому что бывает — расслабляющая пьянка и донельзя сближающая «групповуха» после неудачного разговора заканчиваются стрельбой и кровью.

— Я слышала про суши на голом теле, — Марина Брамс наклонилась к уху Хана. — Мы легко можем такое устроить, но это уж слишком просто. Куда интересней «живой коктейль»…

— Это еще что такое? — Хан забыл, что должен следить за порядком и обнял ее крутые бедра.

— Голенькие девочки становятся на руки, ну, опираются на что-то, естественно, красиво подгибают ножки, в них наливают шампанское или мохито, а гости пьют через трубочки…

— Подожди, подожди, куда наливают?! — переспросил Хан.

Марина многозначительно округлила глаза и подмигнула.

— Прямо туда! Внутрь!

— Да ты че, в натуре! — От возмущения Хан перешел на свой привычный лексикон. — Че предлагаешь такое западло?! Это же зашкварка полная!

— Перестань, Ханчик! — Марина поцеловала его в щеку. — Не все так принципиальны, как ты, не все живут по понятиям. У нас это коронный номер, он пользуется большим успехом. Девочек предварительно обрабатывают — антисептики и все такое… А можно вообще вставить такие резиновые мешочки… Или узкие стаканчики… Короче, это дело техники…

— Ну, я спрошу, — ошарашенно проговорил Альберт Юсупович. — Только все это без меня. Пацаны не поймут…

Ничего удивительного, что с такими разговорами призвал общество к порядку не вор в законе Хан, а старый, еще советского разлива бюрократ Валентин Леонидович Скорин.

— Что-то рано мы гулять начали, господа хорошие, — заговорил газовый король тоном, каким начинал свои знаменитые разносы на совете директоров, и вылил прямо на голову Марго остатки вина. Этого, правда, он на совещаниях себе не позволял. Может, потому, что вина там не было.

— А ведь нам надо и о делах побеседовать. Только без лишних ушей…

Марина Брамс несколько раз хлопнула в ладоши, потом подняла тонкий пальчик в направлении трапа и покрутила по спирали, изображая движение направленного вверх штопора. Вышколенные девушки, будто услышав выстрел стартового пистолета, сорвались с мест и грациозно понеслись по крутым ступеням на открытую верхнюю палубу. Большие, как у всех высокорослых моделей, ступни, прогрохотали по тиковому дереву палубы стадно и совсем не гламурно. Так могли убегать из бани всполошенные солдаты. Только тонкие талии, стройные ножки и нежные голые попки со шнурками между ягодиц спасали впечатление. «Мэрилин Монро», не торопясь, поднялась последней, притянув взгляды всех без исключения мужчин, включая обслугу. Перед тем как исчезнуть, она обернулась и одарила всех профессиональной улыбкой, давая понять, что прекрасно знает о произведенном эффекте.

Небрежным движением руки Хан отправил сомелье и официантов. Жан, наверняка, обрадовался — ему надо было надежно спрятать снимки, которые при случайном или не случайном обыске могли стоить ему шкуры. В самом прямом смысле.

— Итак, новый проект увеличил прибыль каждого на сто миллионов в год, а ведь это только начало, — продолжил свою речь Скорин и внимательно осмотрел четверых собеседников, оценивая их реакцию. Все удовлетворенно кивнули, соглашаясь.

— Вместе с тем остался неурегулированным один, на первый взгляд второстепенный, но на самом деле очень важный вопрос…

Валентин Леонидович артистически изогнул бровь, отчего она поднялась над линией темных очков.

— Дело в том, что успех нашего дела на территории Польши успешно обеспечивает пан Халецкий. Мы ему очень благодарны и должны отметить неоценимость вклада, который он вносит в общую работу…

— То так, панове. В Польше у меня все схвачено!

Казимир изобразил улыбку своими разбитыми и будто неумело отрихтованными губами. В соответствии с современной модой он обзавелся дипломом магистра философии, но в высокии материи лезть не любил и козырял всегда одним постулатом: «Бытие определяет сознание», который произносил по-своему: «Битие определяет сознание». Киллера, который в него стрелял, три месяца держали на комфортабельной загородной даче, хорошо кормили, поили, по слухам, даже привозили элитных телок…