Когда закроется священный наш кабак

— Нет, я серьезно, — продолжал настаивать доктор. — Я наконец-то зарабатываю нормальные деньги, и мне пора подумать о вложениях.

— У тебя есть визитка? — спросил Томми.

У доктора не было.

— Тогда напиши на этой свой телефон и когда тебе стоит звонить. Ты хочешь купить, я позвоню тебе и предоставлю полный пакет услуг. Но хочу тебя предупредить: по телефону мне отказать просто невозможно.

Через пару недель они наткнулись друг на друга, и акушер пожаловался, что Томми так и не позвонил ему.

— Господи, я собирался, — отвечал Томми. — Сделаю это в ближайшее время.

Он был вполне хорош в компании, отпускал профессиональные шуточки и делал это довольно удачно, а я, в свою очередь, смеялся над ними. Думаю, некоторые из них были обидными, но не злыми. Если я был в настроении предаваться воспоминаниям о службе в полиции, лучшего слушателя было не сыскать, если история оказывалась достаточно смешной, он оглушительно смеялся.

Он был, возможно, чуть больше, чем нужно, громок и чуть больше, чем нужно, дружелюбен. Он мог говорить чуть больше, чем следовало, и тем действовать на нервы. Как я уже сказал, он появлялся в баре три-четыре раза в неделю, и половину этого времени вместе с ним была она, Кэролин Читэм, Кэролин из Каролины, с мягким акцентом, который, подобно специям, усиливался под воздействием алкоголя. Иногда она приходила с Томми под руку. Иногда он приходил первым, а она присоединялась позже. Она жила по соседству и работала с Томми в одном офисе. Я считал — если вообще задумывался над этим, — что Томми оказался у Армстронга благодаря служебному роману.

Он увлекался спортом. Постоянно заключал пари с букмекерами, преимущественно на бейсбол, иногда — на лошадиные скачки, и всегда сообщал о выигрыше. Он был чуть больше, чем следовало, дружелюбен, дружелюбен без какого бы то ни было разбору, но иногда в его глазах появлялся холодок, опровергавший дружелюбность в голосе. У него были маленькие холодные глазки и округлые складки у рта, придававшие его лицу мягкость, но в голосе ничего такого не было.

Можно было представить, как убедительно звучал его голос по телефону.

* * *

Настоящее имя Скипа Дево было Артур, но единственным, кто его так называл, был Бобби Русландер. Бобби мог это себе позволить, ведь они были друзьями с четвертого класса и росли в одном квартале Джексон Хайте. Крещен Скип был под именем Артур, но свою кличку приобрел очень рано. «Потому что он постоянно прогуливал школу»[14], — говорил Бобби, но у Скипа было другое объяснение.

"У меня был дядя, который служил во флоте и обожал свою работу, — как-то рассказал Скип. — Брат моей матери. Он купил мне матросский костюм и игрушечные кораблики. У меня получился целый флот, и он стал называть меня шкипером[15], а вскоре меня уже называли так абсолютно все. Могло бы быть и хуже. В нашем классе был парень, которого все называли Червяком. Не спрашивай меня почему. Только представь, если его до сих пор так называют. Вот он лежит в постели со своей женой, а она ему и говорит: «О, Червячок, войди поглубже»".

Скипу было около тридцати четырех — тридцати пяти, он был примерно моего роста, но тощий и мускулистый. На его руках очень сильно выделялись вены. А череп был обтянут кожей так, словно мяса на костях и вовсе не было, поэтому его щеки глубоко западали. Ястребиный нос, пронзительные голубые глаза, кажущиеся немного зелеными при естественном освещении, — все это в сочетании с уверенностью и простотой в поведении делали его привлекательным для женщин. Ему не составляло никакого труда найти себе девушку, чтобы пригласить ее домой, если он того хотел. Но жил он один и никогда не завязывал ни с кем серьезных отношений, предпочитая мужскую компанию. Он то ли жил с кем-то, то ли был женат, но все это закончилось несколько лет назад и, казалось, отбило у него всякую охоту связывать с кем-либо свою жизнь.

Томми Тиллари называли Крутым Томми, и у него были манеры крутого парня. Скип Дево на самом деле был крутым парнем, но это было спрятано глубоко внутри и не выставлялось напоказ.

Скип служил в армии, но не во флоте, как бы ни желал того его дядя, в специальных войсках, «зеленых беретах». Он завербовался на службу сразу после школы и был послан в Юго-Восточную Азию при Кеннеди. Вернулся домой в конце шестидесятых, попытался учиться в колледже, но бросил. Потом долгое время работал за барной стойкой в клубе встреч на Аппер-Ист-Сайд. Через пару лет он и Джон Касабиан объединили свои сбережения, подписали долгосрочный договор об аренде заброшенного склада скобяных изделий, потратили оставшиеся деньги на его переоборудование и открыли «Мисс Китти».

Иногда я виделся с ним в его баре, но гораздо чаще у Армстронга, куда он частенько заскакивал, когда не работал. Он был приятным собеседником, с которым легко находиться рядом, не утомляясь его болтовней.