Когда закроется священный наш кабак

После этого разговора я проделал довольно большой путь пешком. Спустившись вниз по 9-й авеню, я заглянул в «Мисс Китти», поздоровался с Джоном Касабианом, но долго там не задержался. Потом я зашел в церковь на 42-й улице, а выйдя оттуда, продолжил свой путь в нижнюю часть города, прошел мимо дальнего входа в автобусный терминал в Порт-Ото-рити, пересек Адскую Кухню и Челси и вошел в Виллидж. Я шел через кварталы, где находились мясные склады, и остановился в баре мясников на углу Вашингтон-стрит и 13-й. Там я немного потолкался среди мужчин в окровавленных фартуках, поглощавших крепкие напитки, которые они потом запивали пивом. Выйдя на улицу, я смотрел на говяжьи и бараньи туши, подвешенные на крюках. В этот жаркий солнечный полдень вокруг них роились сотни мух.

Потом я пошел дальше, спрятался от солнца в угловом бистро на пересечении Джэйн-стрит и 4-й авеню, выпил еще одну порцию в «Куки Бар» на Хадсон-стрит и сел за столик в «Уайт Хорс», чтобы съесть гамбургер и выпить пива.

Все это время я только и делал, что думал.

Клянусь Богом, что не понимаю, как кому-то — и я не исключение — вообще удается что-либо раскрыть. Я, кажется, видел один фильм, в котором герой объяснял, как он что-то раскрывает, сопоставляя данные, пока не появляется решение; тогда у меня было чувство, что я буду делать точно так же.

Но в работе так случается редко. Когда я служил в полиции, большинство моих дел разрешались — если они вообще разрешались — двумя возможными способами. Либо я не знал ответа, пока какая-нибудь новая порция информации не делала его очевидным, либо я знал с самого начала, кто это сделал, и мне нужно было только собрать достаточное количество улик, чтобы доказать это в суде. И существовал крошечный процент дел, когда я действительно вырабатывал решение в ходе следствия, но как — не мог сказать тогда и не смогу сейчас. Я брал то, что у меня есть, и начинал это рассматривать, и так рассматривал и рассматривал, а потом неожиданно видел все то же самое, но в ином свете, и ответ уже был у меня в голове.

Это похоже на собирание пазлов. На какой-то миг ты застреваешь, подбираешь разные кусочки, прикладываешь их то так, то эдак, пока наконец не берешь тот самый кусочек, который наверняка держал в пальцах уже сотни раз. Ты уже вертел его и прикладывал, приставлял то туда, то сюда. Но на этот раз кусочек ложится туда, куда ему положено, и он подходит, хоть ты и готов поклясться, что уже пробовал положить его так минуту назад, — он подходит, а ты просто не замечал очевидного.

Я сидел за столиком в «Уайт Хорс», за столиком, на котором кто-то вырезал свои инициалы, за темным коричневым столиком со стершейся местами лакировкой. Я уже доел свой гамбургер и допил пиво и цедил кофе, добавив туда немного бурбона. Обрывки фраз и образов прокручивались в моей голове. Я слышал, как Нельсон Ферманн рассказывает о людях, имеющих доступ к церковному подвалу. Я видел Билли Кигена, достающего из кармана куртки бумажку с номером и кладущего ее на столик. Я наблюдал за Бобби Русландером, засунувшим в рот свисток. Я видел грешника в желтом парике, Фрэнка или Джесси, нехотя соглашающегося передвинуть мебель. Я смотрел «Мирового парня» с медсестрой Фрэн, а потом шел с ней и ее подругой в «Мисс Китти».

Вот миг, когда я еще не знаю ответа, и вот наступает следующий — и у меня есть ответ.

Не могу сказать, что я сделал что-то особенное, чтобы это случилось. Я ничего не высчитывал, просто собирал кусочки мозаики, примерял их так и эдак, пока неожиданно все не сложилось само собой — кусочек за кусочком, встав на свои места, без каких-либо усилий и туда, куда надо.

Думал ли я об этом прошлой ночью, когда мои мысли неосознанно распутывали все факты, как Пенелопа свое покрывало? Не думаю, хотя природа неосознанного такова, что никогда с уверенностью не можешь сказать, что было, а чего не было. Пришедший ответ был очевиден, точно как в пазлах, когда кусочек подходит, а ты недоумеваешь, почему не увидел этого раньше. Так очевиден, что я почувствовал, будто открыл то, что уже давно знал.

* * *

Я позвонил Нельсону Ферманну. Он не владел нужной мне информацией, но его секретарь дал мне номер телефона, по которому я связался с женщиной, готовой ответить на все мои вопросы.

Потом я собрался было звонить Эдди Коэлеру, но понял, что нахожусь всего в двух кварталах от шестого участка. Я отправился туда и, найдя его на рабочем месте, сказал, что у него есть шанс заработать на оставшуюся часть шляпы, которую я предлагал ему ранее. Он сделал пару звонков, не вставая из-за стола. Когда я уходил, в моей записной книжке появились новые записи.