Когда зацветает пустыня

И если бы в этот день я знала, что произойдёт дальше, прикусила бы свой сраный язык, заклеела бы рот, лишь бы не сказать ту последнюю фразу.

Глава 58

Первая неделя тянулась, как расплавленная резина. Нудно, противно, вечно. Я мечтала погрузиться в анабиоз и проснуться только, когда пройдёт назначенный мной же срок. Весь окружающий мир перестал существовать. Схлопнулся. Злата зарылась в скорлупу своей… Виталькиной квартиры и томилась ожиданием…

Первые несколько дней Виталик звонил, но я изображала неприступность. Была слишком зла. Несколько раз дергалась взять трубку, но мысленно била себя по рукам. Сама удивлялась такой выдержке. А потом звонки прекратились. Но переступить через раздувшуюся огромным слоном гордость и перезвонить ему я так и не смогла.

А если Виталик отказался от меня? Бросил… Что, если он не вернётся?

Не помню, чтобы когда-то мучалась бессонницей, но в эти дни я почти не спала. В голову лезли мысли, по изощрённости сравнимые разве что с фантастическими историями Кинга. Каждую ночь я вертелась в этом кошмаре наяву, путаясь в сетях угнетающих догадок и страхов. Крепко сжимая в руках ту единственную рубашку любимого, что нашла в глубине шкафа.

Злость сменилась кромешным отчаянием и, кое-как собрав себя в более-менее устойчивую кучу, я начала выходить на улицу. Даже пару раз встретилась с Хизер.

Оставалось четыре дня до того, как всё должно было разрешиться, когда посреди ночи громко щёлкнул замок входной двери и я с грохочущим, как тысяча колоколов сердцем помчалась в холл… Виталик!

Но мои надежды раскрошились в пыль при виде этой женщины.

— Мама? Откуда ты…

— Привет, дочка! — моя ветреная мать устало опустилась в кресло… Его любимое кресло…

Чёрт!

— Что ты здесь делаешь? Я думала… ты в России…

— Тоже рада тебя видеть, дорогая. Как видишь, я вернулась. Не ожидала, увидеть тебя тут. Думала, гостишь у отца. — она скинула высоченные, небесного цвета лодочки и окинула меня внимательно-сканирующим взглядом.

— А откуда у тебя ключи? — не понимаю, как мне вообще удавалось складывать в слова мысли, рассыпавшиеся в голове мозаикой.

— Виталий дал. Сказал, что в ближайшие пару лет квартира ему не понадобится и оставил нам все комплекты ключей.

Не все. — больно кольнуло воспоминание о счастливом дне его приезда.

— А твой… парень? — почти плюнула я последнее слово.

— Мы расстались. Не сошлись характерами, — непринуждённо махнула мать рукой, давая понять, что для неё эти отношения забыты. И воспоминания, а тем более, переживания по этому поводу давно поросли травой.

— Ты надолго? — я до сих пор не могла прийти в себя от её неожиданного визита. И стоит ли описывать, как теперь внутри меня всё ныло от глубокого, просто гнетущего разочарования.

— Не знаю. Я проездом. На недельку, наверное. А что, помешаю? — недовольно повела она бровью.

— Как хочешь. Мне всё равно. И… я спать…

— Дочка, а я думала, мы поболтаем, выпьем кофе. Столько не виделись…

— Извини, но я очень устала. — почему-то, я не стала говорить матери в лицо, что не хочу с ней общаться, слушать или, тем более, рассказывать о своей жизни.

Много раз за прошедшие месяцы я представляла нашу встречу и мысленно наговорила столько гадостей, но теперь… Вся ненависть и решимость вытекла вместе с силами, покидавшими меня, как вода прохудившеюся тару.

Несколько последующих дней мы просто соседствовали. Тупо делили общую кухню и другие помещения. Мама звала меня пару раз прогуляться, но, каждый раз получая быстрый и равнодушный отказ, забросила эти попытки.

Я же сходила с ума, ломая голову, что делать и как объяснить матери наши отношения с Виталиком, когда он вернётся. Но ничего рассказывать не пришлось, потому что мой любимый не приехал. Отказался от меня! Вот так просто перечеркнул несколько месяцев счастья.

Наверное, я выглядела, как сфотографированная кошка. Напуганная и почти неподвижная.

Но моя "внимательная" родственница ничего не заметила.

Так что, можно было не стараться, не скрыть свою боль и не прятаться по углам. Поэтому, в этот день я просто сидела на кухне, с монотонностью заводского станка помешивая в кружке горячий шоколад.

Неожиданно вспыхнувшая на Виталика злость, заставила бросить ложку и нетерпеливо схватить телефон.

Нужно позвонить Тодду. К чёрту всё! К чёрту Виталика! Зачем мне такая "любовь"? Не достоин! Не прощу, даже если в ногах будет валяться!

Но мобильник в моей руке оказался маминым. И именно в этот момент он заорал пронзительной трелью.

Отец? Они же не общаются!

Заинтересованная до глубины души я передала ей трубку.

— Да? Привет, Игорь. Да, могу. Нет, Злата рядом. Что ты хотел? Игорь, ну говори же!

Казалось, от долгой паузы воздух наэлектрилизовался и потрескивал.

— Что ты сказал? — лицо матери мгновенно превратилось в белое, как мел полотно. — Когда? О, Господи!

— Мама! Мама! Что случилось? — не помню, сколько подобных фраз мне пришлось произнести, прежде, чем она ответила сдавленым шёпотом:

— Виталик… Он… впал в кому…

— Что? — беззвучно выдохнула я.