Когда зацветет абелия

Меня трясло от страха. Я вцепилась в шершавую ткань обеими руками и медленно начала сползать вниз, стараясь переставлять руки, а не скользить. Оборванная штора вкупе с разодранными ладонями наверняка вызовет лишние подозрения у короля. Ладони все равно горели. Кожу начало саднить. К горлу подкатил тошнотворный комок. Живот сковал мышечный спазм. Мое лицо и тело покрылись испариной, несмотря на поздний час и довольно прохладную погоду.

Когда мои ступни коснулись земли, из груди вырвался вздох облегчения. Я посмотрела наверх, и сердце сковал ужас – я совершила настоящий подвиг, преодолела свои страхи и спустилась вниз с такой высоты, что мне и не снилась. Лишь бы все было к добру!

Не думая о том, что у меня мало времени и что при очередном обходе часовые заметят простыню (благо я додумалась дождаться их появления и скинула вниз простыню уже после того, как они прошли мимо моего окна), я бросилась под тень парковых деревьев. Теперь нужно успеть обернуться за два-три часа, пока король и слуги спят.

Я бежала через королевский парк к тем самым кованым высоким воротам, через которые несколько часов назад попала в этот дворец. Мои опасения подтвердились – ворота охранялись отрядом гвардейцев, а по всему периметру забора были установлены смотровые башенки. Проскочить незамеченной не было совершенно никакого шанса. Отчаяние почти захлестнуло меня, как вдруг вдалеке показался силуэт мужчины – один из стражников обходил по периметру забор. Причем обходил он его какой-то странной шаткой походкой, напевая что-то себе под нос.

Я спряталась за деревом, чтобы он не заметил меня.

– Жозе, ты опять надрался вдрызг? – с ближайшей башни донесся голос гвардейца.

– Сегодня мои именины, капитан! – заплетающимся языком ответил часовой, после чего заржал, как конь. Меня передернуло от его смеха.

– У тебя каждый день именины, сукин ты сын! – смеясь, ответил его товарищ.

Тем временем человек приближался – нас разделало теперь не более десятка шагов. Решение пришло молниеносно. Я быстро осмотрелась и, заприметив толстую сухую ветку, больше напоминавшую дубинку, схватила ее и притаилась. Как только мужчина поравнялся с моим укрытием, я с размаху треснула его по башке.

– Надеюсь, Жозе, у тебя всего лишь легкая контузия и ты полежишь тут спокойненько до моего возвращения, – прошептала я, вмиг почувствовав всю тяжесть своей вины перед простым часовым, который попался под руку.

Надо сказать, в этот момент моя совесть обозвала меня совсем не лестными словами, но я приказала ей заткнуться. Мужчина при ближайшем рассмотрении оказался весьма жилистым и тощим, причем практически одного роста со мной. Кряхтя и пыхтя, я за ноги заволокла его за дерево, где стянула с него гвардейский мундир. Свое платье я закинула на ветку. Переодевание заняло еще несколько минут. Упрятав под фуражкой волосы и нацепив на плечо мушкет, я вышла к забору и, пытаясь подражать его пьяной походке, направилась прямиком к выходу. Натянув козырек почти до носа, я прошмыгнула между двух стражников, один из которых бросил мне вслед:

– Хоть бы спокойной ночи пожелал, пропойца! Иди-иди! Марта тебе сейчас опять задаст!

За спиной послышался дружный гогот. Сердце в груди ухало, точно филин. Миновав приличный отрезок пути по главной улице, я ужом нырнула в ближайший переулок. К счастью, с памятью и ориентацией на местности у меня всегда все было в порядке, ноги сами несли меня в нужном направлении.

Через полчаса я стояла возле забора особняка Гарибальди.

– Родриго! – позвала я старика-сторожа, который дремал на стульчике возле калитки.

Мужчина дернулся, протер глаза и медленно встал:

– Чего тебе?

– Родриго, это я, госпожа Федерика! – улыбаясь, сказала я, сняв неудобную фуражку. Волосы рассыпались по плечам, выдав во мне девушку.

Сторож прищурился, а затем улыбнулся.

– Госпожа герцогиня! Какая радость! – закричал он.

– Тише ты! – Я приложила к губам указательный палец. – Давай открой мне!

Он закивал головой, залез в карман и достал оттуда связку ключей, после чего открыл мне калитку.

– В окне герцога еще горит свет. – Мужчина повернулся и рукой указал на огонек на втором этаже особняка.

– Спасибо. – Я кивнула.

В доме было тихо. Я старалась не шуметь, но половицы все же скрипели под грубыми солдафонскими сапогами. Поднявшись на второй этаж, я сняла обувь, и ступни тут же утонули в мягком ворсе ковра.

Из-под двери спальни Альваро выбивалась тонкая полоска света. Я подошла ближе и прислушалась к мужским голосам в комнате:

– Три корабля уже дрейфуют в двух милях от берега столицы, еще пять прибудут к завтрашнему вечеру. Итого восемь фрегатов – пусть немного потрепанных штормами, но с настоящими пушками! Да к тому же в придачу идет команда – двадцать, а то и тридцать свирепых морских волков с одного корабля, – узнала я голос Джонса. – Никто из капитанов не отказал вам в помощи, дорогой друг!

– А что с отрядами беглых солдат и дезертиров? – спросил герцог.