Когда зацветет абелия

– Отпустите! – после продолжительной паузы, наконец, прохрипел Филипп. – Ваш визит… кхм-кхм… – король прокашлялся, – весьма удивил меня. Вы покинули страну, когда был выслан ваш брат. И я не думал, что вы однажды захотите вернуться.

Голос короля дрожал. Очевидно, ему было не по себе, и он держал себя в руках из последних сил. Бывший придворный аптекарь, привезенный его отцом-королем из-за границы, знаток ядов, редких настоек и микстур, который стал невольным соучастником убийства Хуана II, стоял перед ним, как живое напоминание преступлений, совершенных его отцом и им самим. Более того, этот человек был родным братом тайного супруга герцогини Гарибальди, которого король выслал из страны и лишил возможности воспитывать сына. Меня бы тоже трясло от такой встречи.

– Но я захотел, ваше величество. Мне опостылела жизнь сельского аптекаря в глуши фламандских лесов. Многие годы мне не дают покоя лавры королевского знахаря, которых я был лишен из-за бездумного поступка Жана. Я прошу вашего позволения вернуться и служить вам.

Я напряглась, вслушиваясь в доносящиеся снизу звуки. От решения короля теперь зависела реализация нашего плана. Я надеялась, что Берне хорошо сыграл свою роль. В противном случае его отправят обратно и мы упустим один из главных козырей. Все во мне замерло. Время словно замедлило бег. В ушах гулким эхом раздавались удары собственного сердца. И вдруг Филипп ответил:

– Вы приняли разумное решение, граф. Всегда нужно думать прежде всего о себе и своей жизни. Добро пожаловать ко двору! Музыканты, играйте менуэт! Бал продолжается.

Ласково заиграли флейты, а я медленно сползла на ступеньку. Из-за этого спектакля я действительно испортила сегодня не одну пару нервных окончаний. Но теперь можно было сказать наверняка – первый акт окончен с оглушительным успехом.

Я улыбнулась, плавно встала и на цыпочках подошла к окну. Альваро стоял на том же месте и смотрел наверх. Я кивнула. Ответом мне была самая обаятельная в мире улыбка – улыбка любимого мужчины. Улыбка настоящего короля.

Глава 32

Жаркое дыхание рядом с ухом заставило меня открыть глаза. Я сама не поняла, как уснула, и теперь, открыв глаза, увидела, что уже наступил вечер. За окном было темно. Лишь вдалеке виднелись огни масляных фонарей в королевском саду.

В спальне горело несколько подсвечников. Пламя свечей отбрасывало танцующие тени на обтянутые гобеленами стены.

– Вы проснулись, моя прекрасная гурия?

В нос ударили винные пары, и я невольно сморщила нос. Этот павлин уселся на край постели и наклонился надо мной так низко, что его подбородок почти касался моей щеки. Моим первым желанием было резко вскочить и дать ему затрещину, но я сжала челюсти и повернулась к нему, растянув губы в улыбке.

– Ваше величество? Который час?

– Полночь, моя дорогая Фике.

– Ох… – Я сделала вид, что сильно удивлена, и натянула на себя одеяло. Пусть думает, что перед ним невинная пугливая девушка, неискушенная мужскими ласками.

– Ах, Фике… – Филипп двумя пальцами подхватил мой локон и поднес его к лицу, затем прижал волосы к носу и жадно втянул в себя их аромат. На меня в который уже раз накатила волна отвращения. – Я жажду твоей близости, твоей любви…

– Ваше величество… – я медленно поползла наверх, прижимаясь к спинке кровати и еще сильнее натягивая одеяло, – не смущайте меня подобными речами. Все должно быть согласно традициям. Я не могу взять на себя грех прелюбодеяния. Как бы там ни было – я все еще замужняя женщина.

– Ты права, моя маленькая королева. – Филипп тяжело вздохнул и встал с постели. – Мы все сделаем по правилам. Сперва суд инквизиции признает твоего мужа еретиком и пособником дьявола, затем ему будет предложено выбрать свою судьбу – монастырь или костер. И тогда ты сможешь стать моей законной женой.

Волосы вставали дыбом от его планов, но я изо всех сил старалась не показывать своего страха на лице. Напротив, я натянула маску смущенной и влюбленной девицы, которая открыв рот внемлет своему спасителю.

– Еще раз прошу прощения у вас за свой побег, не нужно было противиться судьбе, – проблеяла я, кокетливо поморгав ресницами. Этого было достаточно, чтобы губы Филиппа растянулись в слащавой улыбке.

– Один твой взгляд заставляет мое сердце биться быстрее. Уже очень скоро мы воссоединимся. – Король подошел к кровати, взял в руку мою кисть и поднес ее к губам.

Прикосновение его влажных губ заставило меня сжаться в комок, по позвоночнику прошелся холодок, который сковал движения и заставил мышцы замереть. Филипп поднял на меня глаза и потянул на себя руку. Поддавшись его силе, я оказалась настолько близко к нему, что могла разглядеть волоски в его ноздрях. Хотелось зажмуриться, а затем открыть глаза и убедиться, что все это лишь дурной сон.

Рука короля скользнула по моей щеке и спустилась ниже – к ключице. Его ладонь легла мне на грудь и начала оглаживать ее. Меня всю трясло от ужаса и напряжения.

– Прошу вас… – взмолилась я, – не делайте этого. Я все еще плохо себя чувствую, я слаба. К тому же неужели король захочет жениться на блуднице? Пристало ли такое королю?