Когда зацветет абелия

Из распахнутого окна донеслись отдаленные голоса. Я на секунду замерла, а затем испуганно прошептала:

– Обход часовых…

Эта фраза привела меня в чувство. Я бросилась к окну и быстро затащила свой импровизированный спусковой канат. И сделала это весьма вовремя. Из-за угла показались фигуры гвардейцев.

Я опустилась на пол и обхватила себя за голову. Только теперь я поняла, какое безрассудство совершила. Это все могло закончиться очень плохо! И все же воспоминания о жаркой встрече с мужем заставили меня улыбнуться. Признаться, несмотря ни на какие трудности и опасности, мне определенно нравилась эта новая Фике – рисковая, страстная и по-настоящему живая.

Глава 35

Я долго лежала на кровати, рассматривая устройство балдахина, пока усталость не взяла свое и меня не сморило. Такого быстрого погружения в царство Морфея я и не припомню на своем веку – сон навалился на меня тяжелой каменной плитой, придавил, вырубил, точно боксер, правым хуком. Я летела куда-то вниз, в темную беспросветную пропасть, в надежде, что в конце этой пропасти мелькнет спасительный огонек свечи из нашей с Альваро спальни.

Чья-то рука легла мне на лоб. Я машинально схватила ее и застонала:

– Альваро…

– Сеньора Федерика, проснитесь! – раздался над ухом противный голос.

– Альваро, это не твой голос… – пролепетала я сквозь сон.

– Герцогиня, проснитесь! – скомандовал голос, и я резко открыла глаза.

Надо мной склонилось озабоченное лицо Филиппа. Его ладонь все еще лежала у меня на лбу. Он нахмурил брови и несколько раз провел рукой влево-вправо, проверяя, нет ли у меня жара.

– Что-то случилось, ваше величество? – испуганно промямлила я, протирая глаза.

– Вы слишком долго спите, сеньора Федерика, – недовольно ответил король, – уже полдень. Вы не спустились к завтраку, и я забеспокоился. Вы бредили…

– Да? И что именно я говорила? – с наигранным любопытством спросила я, поморгав для пущей убедительности ресницами.

– Вы произносили имя герцога Альба.

– О боже! – Я обхватила лицо руками. – Наверное, мне снилось, как он мучает меня. Ваше величество! – взмолилась я, вцепившись пальцами в подол его камзола. – Прошу вас, не покидайте меня! Я очень боюсь, что он придет, чтобы забрать меня!

– Он уже приходил, – сердито буркнул король.

– Когда? – Я округлила глаза, а сердце сжалось от ужаса – неужели его поймали?

– На рассвете. Он пытался пробраться во дворец, глупец, – король усмехнулся, – но мои гвардейцы вынудили его бежать. Он убегал от них, как трусливая собака, волоча больную ногу, точно палку!

Я исподлобья посмотрела на Филиппа, мысленно представив, как держу его ехидную физиономию под водой и наблюдаю, как из-за страха скорой смерти чернеют и расширяются его зрачки.

– Я так боюсь… – На глаза сами собой навернулись слезы.

Конечно, причиной этих слез был вовсе не страх перед возможным похищением собственным мужем, а самая настоящая тревога за любимого. При мысли о том, каких сил ему стоила эта рассветная вылазка, как больно ему было, все внутри меня сжалось, завязалось в тугие узелки. Чувство вины закралось в душу.

– Приведите себя в порядок, – скомандовал Филипп, неожиданно быстро поднявшись с постели, – я буду ждать вас в малиновой гостиной. Раз уж вы пропустили завтрак – то, надеюсь, хотя бы составите мне компанию за обедом и игрой в покер. У меня сегодня дурное настроение.

«Это я уже поняла», – подумала я, наблюдая за его мимикой. Он хмурился, сводил к переносице брови, закусывал губу и задумчиво щурился. Стало ясно, что он чего-то боится, а может быть, и заподозрил что-то неладное.

Ах, Альваро! Зачем же я так подвела тебя! Не попадись ты на глаза гвардейцам, у Филиппа не было бы этих сомнений!

Не удостоив меня прощального взгляда, король вышел из спальни. На сердце сразу стало неспокойно. Если я потеряю его доверие, весь план может провалиться.

Я встала с постели и подошла к окну. Кое-как повешенная на место штора уныло смотрела на меня зияющими дырками в ткани в тех местах, куда раньше крепились крючки. Слава богу, Филиппу было не до осмотра своей опочивальни, и он не обратил на это внимания, иначе мне несдобровать. Как бы я объяснила эти дырки? Сказала бы, что я лунатик и во сне превращаюсь в маленькую обезьянку, которая проказничает и висит на шторах?

Господи, когда же закончится этот цирк?!

Я подошла к двери, открыла ее и позвала камердинера, который на этот раз стоял по стойке смирно:

– Немедленно пришлите ко мне служанку с горячей водой! Король хочет видеть меня за обедом!

Через полчаса я лежала в большой лохани, которую установили прямо в королевской спальне, и вдыхала аромат лавандового масла, которое добавили в воду для купания.

– Сеньора Федерика, а правда говорят, что у герцога козлиный хвост, который он прячет в своих широких ренгравах? – спросила Лаура, молодая фрейлина покойной королевы-матери, которую мне прислали помочь со сборами.

Я закатила глаза. Этот вопрос был уже пятым или шестым по счету и, как и предыдущие, не отличался разумностью или хотя бы логикой.