Когда завтра настанет вновь

– Разве ты не желаешь расторжения сделки? Довольно одного моего слова, и мой… питомец навсегда оставит тебя в покое, а его временный господин не увидит нового рассвета. Кем бы он ни был.

Не проси у богов слишком много.

Правило номер один для всех, кто хочет вызвать бога и остаться в живых.

– Мне нужно только имя, о щедрейший Повелитель всех фоморов. Больше ничего.

В его широких зрачках таилась древняя тьма. Или две маленькие вселенные? Если присмотреться, можно даже заметить серебристые точки звёзд…

– Что ж, ты права. Один из моих фоморов охотится за вами, повинуясь чужим приказам, – мягко молвил Донн. – Однако я не могу назвать тебе имя того, кто заключил сделку.

…никогда не возражай богу. И не спрашивай лишнего.

Правило номер два для всех, кто хочет вызвать бога и остаться в живых.

– Но я могу сказать тебе, кто он, – улыбнувшись, добавил Донн. Видимо, моё терпеливое молчание пришлось ему по нраву, но я не позволила себе даже выдохнуть с облегчением. – Ты ошиблась, дитя. Тот, кто хочет убить тебя, – не обитатель этого мира, а в скором времени он и вовсе переместится в мир потусторонний. Потому ему и нужна ты, ведь он может спасти свою жизнь лишь за счёт крови своего первенца. С первого же дня твоих злоключений он был неподалёку, дёргая за ниточки, управляя каждым твоим действием… начиная с того момента, как спас тебя из-под колёс.

Никогда не подвергай слова бога сомнению. Правило номер три.

И даже если хочется кричать «не может быть!» – думай, прежде чем издать хотя бы звук.

– Прошу прощения, о удивительный Владыка Тьмы. Ты имеешь в виду, что тот, кто заключил контракт – мой отец? – всё-таки выдавила я. – Но мой отец – тилвит тег, а спас меня дин ши, и…

– Тем, чья прародительница сама пресветлая Дану, не составляет труда поменять обличье. – Донн сделал шаг в сторону, не сводя с моего лица глаз, в которых горел янтарный закат. – После знакомства с твоей матерью этот обитатель Эмайна увлёкся человеческой магией и практиковал её, даже вернувшись в свой мир. Однажды он поставил опасный эксперимент, который привёл его на грань гибели. Человек на его месте был бы уже мёртв, но высший фейри лишь обратился в подобие призрака. А чтобы вернуть себе телесное воплощение, он должен совершить сложный обряд, забирающий чужую жизнь. Твою жизнь. – Донн медленно обходил меня по кругу, вдоль линии сердцевины трикветра, вынуждая поворачивать голову и следить за его движениями. – Безликий фомор – гончий пёс, который загоняет тебя в нужное место. В Фарге. Туда, где ты была зачата, ибо лишь там ритуал возымеет полную силу. Твой отец принял облик, не вызывающий подозрений. Следом заручился твоим доверием, предприняв мнимую попытку спасти твою мать и не давая убить тебя твари, действовавшей по его же приказу. Но поскольку твоя мать могла разрушить его планы, от неё он избавился в первую очередь.

Я молчала, в этот миг молясь лишь об одном: чтобы не подвели подкашивающиеся колени, заставив повалиться в пыль у божественных ног.

– Потеряла дар речи, вижу, – насмешливо заметил Донн, сделав полный круг и замерев в исходной точке, рядом с пиалой у моих ног. – Это всё, что ты хотела узнать, дитя? Ибо время нашей беседы подходит к концу.

Ни одно слово не соглашалось выходить из внезапно пересохшего горла – и я дёрнула головой, изобразив кивок.

– Тогда прощай, леди Элайза Форбиден. Сейчас тебе всё равно станет не до меня.

Я не успела задуматься над его словами, а Донн уже исчез, как и клочья тумана. Зато появился звук чьих-то шаркающих шагов – с той стороны, где Эш припарковал мобиль.

Пытаясь разобраться в сумбуре, воцарившемся в голове, я оглянулась – и, вскрикнув, рванула прочь из трикветра:

– Питер?!

Он брёл ко мне по дороге, держась руками за бок. В отблесках негаснущих колдовских линий мне сперва показалось, что его руки испачканы в чём-то чёрном, но когда я подбежала ближе, то поняла: его ладони в крови.

Вцепившись в мои плечи, Питер осел на колени. Намокшая футболка, тут и там изрезанная тонкими косыми линиями, липла к его телу, отражая свет багряными бликами.

– Питер…

– Рок. Моя бритва, – выдохнул он. – Эш… помоги ему.

Ещё миг я смотрела, как он складывается пополам, баюкая рану на боку – страшно подумать, что скрывалось под его ладонями.

Резко развернувшись, по дороге, размеченной кровью Питера, побежала к Французику.

Задние фонари мобиля сияли вдали оранжевыми огнями; фары испускали в ночь длинные белые лучи, расплывавшиеся в темноте. Тварь материализовалась на моём пути, стоило мне подбежать ближе, – и, глядя на меня глазами, ужасающе чёрными на непривычно бесстрастном лице Рок, зеленоватыми пальцами прижала опасную бритву к горлу Эша.

…нет. Только не Рок. Только не Эш. Пусть даже это было почти неизбежно.

– Отпусти его! – Я лихорадочно вскидываю руку с печатью, пока отчаяние и страх захлёстывают меня тягучими чёрными волнами. Эш явно без сознания: губа разбита, лицо бледнее мела. Тварь в теле Роксэйн держит его за золотые кудри, задирая голову, обнажая тонкое горло. – Что тебе нужно?! Чего ты хочешь от меня?!