Когда журналисты были свободны

И он мне тоже говорит, что с Попцовым все будет в порядке. 15 февраля выходит приказ о моем назначении на должность председателя ВГТРК.

Почему я тогда согласился? До сих пор не могу ответить себе. Борис Березовский тогда говорил: «Ты совершаешь ошибку». Но, видимо, я не мог ее не совершить. Наверное, в тот момент я еще не наигрался в политику. Хоть и говорил, что на ТВ-6 ее не будет, хоть и избегал ее старательно во всех проявлениях (исключение мы сделали лишь один раз – когда транслировали штурм Белого дома в 1993 году, – тогда я не мог поступить иначе), но политический журналист во мне все еще жил.

И была еще та самая магия масштаба. Пусть ТВ-6 транслировался по всей стране. Но у ВГТРК зона покрытия была несравнимо больше. И это на меня действовало магнетически. Человек, который много раз выходил в прямой эфир перед сотнями миллионов зрителей, уже не может избавиться от этой «потребности в масштабе».

Утром 16 февраля я приехал на ВГТРК. Первым, кого встретил, был Олег Попцов – хмурый и неразговорчивый.

– Олег, что случилось? – Я подумал, у него какие-то нелады, не связанные с работой.

– Что случилось?! – Попцов сверкнул глазами. – Ты меня подсидел – вот что случилось!

По спине пробежал холодок.

– Подожди… – Я все еще пытался вернуть себе ощущение реальности. – Но ты же уезжаешь послом… Куда ты едешь? Во Францию?

– Да никуда я не еду! – Попцов буквально выбросил реплику. – Никуда! Я! Не еду!

– Как?

– А вот так, – и он, прочитав на моем лице бесконечное изумление, добавил: – Тебя обманули. И меня обманули. Нас всех обманули.

Я повернулся и пошел в кабинет. В приемной поймал на себе пару злых и несколько обиженных взглядов. Коллектив ВГТРК смотрел на меня как на оккупанта, который пришел и выставил за дверь их любимого Олега Максимыча.

Достал бумагу, ручку. И написал заявление с просьбой уволить меня с поста председателя ВГТРК по собственному желанию. Отдал в канцелярию – и уехал домой.

Заявление потом напечатали в газетах.

Вечером мне позвонил Попцов.

– Эдуард, знаешь… Ты возвращайся. – В его голосе почти не чувствовались эмоции. – Я сейчас в неловком положении. Понимаешь же, что председателем ВГТРК мне уже не быть. Откажешься ты или согласишься – меня на это место уже не вернут. Но тебе я хотя бы могу доверить канал. А вдруг вместо тебя назначат непонятно кого?

– Ты прав, – я подбирал слова. – Но у меня к тебе просьба – не мог бы ты успокоить коллектив? Сказать им ровно то, что сейчас сказал мне? Чтобы мы сразу могли нормально работать.

– Конечно, скажу.

Короткий разговор. Каждый из нас чувствовал себя скверно.

Это был совершенно демонический год. К тому времени я давно уже перестал считать себя романтиком, но реальность показала: зря. Оказывается, все еще был им. А романтизм мой разбился о два предвыборных штаба Бориса Ельцина. Первым руководили Сосковец и Коржаков. Из их разговоров стало понятно: они ведут дело к тому, чтобы отменить выборы, ввести в стране чрезвычайное положение (война в Чечне в этом смысле была им на руку) и оставить Ельцина президентом на неопределенный строк. Они и меня пригласили на ВГТРК, будучи уверенными, что я поддержу их позицию.

Надо сказать, в этом они ошиблись кардинально – я был уверен, что выборы необходимы. Чувствуя мое несогласие, Коржаков высказывался в адрес ВГТРК далеко не лучшим образом. Точнее – разносил меня в пух и прах за то, что я предоставлял эфирное время и Зюганову, и Жириновскому, и Святославу Федорову. Предоставлял, кстати, как того требовал закон о выборах.

Второй штаб возглавлял Чубайс. Фактически именно этот штаб принимал все решения. И именно этот штаб выиграл выборы, используя все технологии манипулирования сознанием, какие только можно придумать.

– Денег в стране мало. Очень мало, – председатель Центробанка Дубинин отчитывался о предстоящих расходах. – Уровень жизни населения низкий. Но, если постараться изыскать средства, мы можем повысить пенсии на… – Кажется, Дубинин предлагал прибавить пенсионерам то ли по 10 %, то ли по 15 %.

– Пенсионерам? – один из членов штаба (не буду называть его фамилию) приподнялся со стула. – А вы читали книгу Солженицына «Ленин в Цюрихе»? Помните, как там Ленин, едучи в поезде, сказал своим соратникам: «Через месяц или мы будем хозяевами всей России, или нас повесят на фонарях». Вы понимаете, что сейчас ситуация – один в один? Какие пенсионеры, о чем вы? Они получат свои 10 % прибавки и даже не заметят ее – а потом стройными рядами пойдут голосовать за Зюганова. Зачем их вообще кормить? Забудьте о них, это не наш электорат! Нам нужно сделать ставку на молодежь. Поэтому все деньги! Все! Все деньги – на предвыборную кампанию «Голосуй или проиграешь». Вы поняли меня?

Я вскочил в бешенстве:

– Как вы можете так говорить о пенсионерах?!

– Эдуард Михайлович, выйдите, пожалуйста, – повернулся ко мне член штаба.

После этого случая на заседания штаба меня перестали приглашать. Впрочем, я на них и не стремился.