Когда звезды чернеют

— Я думала, она может что-то с собой сделать, порезаться или еще что… Девушки ее возраста иногда так себя ведут — режут руки или сознательно вредят себе…

— Вы когда-нибудь предлагали ей помощь?

— Пыталась. В июле Кэмерон выглядела так, будто вообще находится не здесь. Когда я спросила, она сказала, что все отлично, но позже мы выяснили, что она только что узнала о ребенке. Ассистентка Троя… Просто кошмар. Полагаю, вам об этом известно.

— Известно, — говорит Уилл. — Откуда Кэмерон узнала?

Лидия на мгновение раздраженно поджимает губы.

— Его подружка позвонила ему домой, и девочка сняла трубку. Можете такое представить?

Я не могу.

— Подружка Троя сказала Кэмерон, что беременна? Это жестоко.

— Жестоко, но эффективно. — Лидия качает головой. — На самом деле это непростительно. Кэмерон, вероятно, едва стояла на ногах, а у нас был званый обед в честь дня рождения. Крабовый салат и шоколадный кекс без добавления муки. Эмили не позволила никому оступиться — ни единого знака, что дела неладны. Но это же Эмили, верно? — она многозначительно вздыхает. — С тех пор мы с Дрю не разговариваем с Троем.

При звуках имени ее мужа я рывком возвращаюсь к реальности. За всеми разговорами о Кэмерон я едва не забыла, зачем мы приехали. Может, Уилл тоже. Или он просто выжидает удобного момента?

— Кэмерон исчезла двадцать первого. Чем вы с Дрю занимались в тот вечер?

— Мы только начали собирать пино[35], — поясняет Лидия. — Мы были в виноградниках до двух или трех, я так думаю.

Она явно имеет в виду утро.

— Вместе?

— Да. С августа по октябрь у нас не бывает свободных рук. Никто не спит.

— И когда вы в тот вечер начали работать?

— Как только стемнело. Около семи.

От этих подробностей у меня екает сердце. Не только из-за надежного алиби, которым Лидия обеспечила Дрю, но и потому, что ее слова звучат вполне правдоподобно. Все это никак не сочетается с тем, что мне сейчас нужно, с хотя бы одним убедительным следом.

В конце концов из коридора доносится шум, и в библиотеку входит Дрю. Он снимает запыленную соломенную ковбойскую шляпу и кладет ее на край стола, потом пожимает нам руки. Его редеющие мышиные волосы примяты шляпой. Лицо обветренное, на переносице крошки пыли. Он работает всерьез, а не играет в фермера, как я подозревала, и я скорее раздосадована, чем успокоена. Мне хочется, чтобы его вина пылала. Чтобы весь этот сценарий оказался подделкой.

Уилл начинает:

— Мистер Хейг, я шериф Флад из округа Мендосино, а это специальный агент Анна Харт. Мы приехали по поводу Кэмерон.

Дрю, не важничая, садится. Дженис приносит чай со льдом на серебряном подносе с завитками. Хозяин дома берет стакан и выпивает залпом.

— Жуткое дело, — говорит он, ставя стакан обратно; кубики льда брякают, как хрусталь. — А теперь еще одна девочка, в Петалуме…

— Ваша жена сказала, что в вечер исчезновения Кэмерон вы собирали урожай, — вступаю я. — Это верно?

— Да. Самое занятое время года. Иначе мы бы чем-нибудь помогли.

— Вы разговаривали с Эмили или Троем после пропажи их дочери?

— Вообще-то нет. Я… — Он разминает пальцы. — Даже не знаю, что сказать.

— По правде сказать, мы немного смущены, — добавляет Лидия. — В такое время напряженность и разногласия не должны влиять на поступки. Семье следует держаться вместе.

Дрю неловко кивает, а я осознаю, что смотрю на него. На влажные волосы и пропитанный по́том ворот. И на руки, крупные и сильные. Выглядит ли он человеком, способным причинить вред пятнадцатилетней девушке? Или девочке помладше? Мой инстинкт подсказывает, что он вполне на такое способен независимо от алиби. Это просто ощущение, возможно, совершенно необоснованное. Но оно есть.

— Я бы хотел проверить вас обоих на полиграфе, — говорит Уилл. — Это стандартная процедура.

— Да? — Дрю выглядит удивленным. — Ну, раз вы так работаете… — Он смотрит на Лидию. — Прямо сейчас будет трудновато определиться с расписанием. У нас еще несколько недель уборки урожая.

— Мистер Хейг, у нас нет недель. — Я свирепо гляжу на него. — У вас наверняка достаточно работников, чтобы вы могли отлучиться на пару часов.

Я жду, что он сразу пойдет на попятную, но нет. Его голубые глаза смотрят твердо. Эмили досталась вся семейная красота, но у Дрю есть что-то другое. Даже при его фермерской одежде заметно, что он привык обладать властью. Авторитетом. И ему редко бросают вызов.

— Если у меня кто-нибудь работает, будьте уверены, что я собираюсь работать с ними. Это кодекс, в который мы здесь безоговорочно верим. Надеюсь, вы понимаете.

— Ваша рабочая этика достойна уважения, — говорит Уилл, выделяя последнее слово. — Но у нас сейчас нет времени идти навстречу. Я буду ждать вас в моем офисе завтра. — Он смотрит на Лидию. — Вас обоих. Одиннадцать утра вас устроит?

Дрю ощетинивается. Он зол.

— Конечно, — говорит Лидия, не глядя в его сторону.