Когда звезды чернеют

Дженис появляется в дверях, и Дрю хватает свою шляпу. Когда он встает, то вжимается в мое личное пространство. Всего на секунду, но я чувствую, как от него исходит потрескивание физической силы. Мгновение — и ощущение исчезает, но у меня странное чувство, что его движение было намеренным. Что ему хочется надавить на меня, поиграть мускулами. Мои мышцы мигом прочитывают подтекст, напряжены и готовы к бою. Я не могу не думать о том обвинении в изнасиловании и о том, что насилие по отношению к женщине редко связано с сексом, но почти всегда — с доминированием. С тем, чтобы раздавить независимость женщины полным контролем, движимым ненавистью.

Когда он уходит, Лидия провожает нас до дверей.

— Мы смотрим новости из Петалумы. У меня даже есть пара друзей, которые сейчас работают волонтерами в поисковом центре Полли Клаас. Если запустить что-то подобное для Кэмерон — вопрос денег, мы будем рады внести свой вклад. Мы с Дрю уже это обсуждали.

Мы с Уиллом переглядываемся. Возможно, она чувствует себя виноватой или стыдится, что не помогает прямо сейчас. Или же это предложение — завуалированная попытка извинения, возмещение того, что сделал ее муж, или того, кто он есть. Некоторые жены сексуальных хищников являются молчаливыми соучастницами, тогда как другие — очень немногие — открыто содействуют, в какой-то степени являясь сутенерами, удовлетворяющими аппетиты мужа. А еще есть те, кто ничего не знают и не подозревают, даже когда насилие происходит под их собственной крышей. И дело не в невежестве или нехватке проницательности. Многие хищники обладают сверхъестественной способностью показывать другим только то, что они хотят. Некая раздвоенность — стена между диссонирующими частями их личности. Из нашего короткого визита невозможно понять, к какому сегменту относится Лидия.

— Хорошее предложение, — говорю я.

— Мы сможем подробнее обсудить это завтра, — добавляет Уилл. — Спасибо, что уделили нам время.

Глава 31

— Ну и что это была за хрень? — спрашивает Уилл, когда мы садимся в машину.

— Чтоб я знала… Хотя он мне не нравится.

— Я не знаю, что и думать. Клинт Иствуд посреди своей карьеры, в полный рост… Но такое чувство, будто он много времени провел на советах директоров, выкручивая другим руки, и часто подписывал жирные чеки.

— А это фигня насчет того, что если кто-то на его земле работает, он тоже работает? Он вообще настоящий?

Уилл пожимает плечами, заводит машину.

— В любом случае у него есть алиби.

К сожалению, с этим не поспоришь. Я последний раз смотрю на дом, на величественно непропорциональный парадный вход, где по-прежнему, будто приклеенные, сидят две борзые. Деятельность предприятия такого масштаба требует множества рук, но я никого не вижу. Может, все они на виноградниках или в других зданиях, давят или чем там они занимаются днем — но все равно картина странная, как огромный улей, безупречно построенный и полный меда, но без единого трутня.

— Я пока не хочу вычеркивать Дрю из-за того насилия, — говорю я. — Тогда он был не на тракторе.

— Разумно, — соглашается Уилл, пока мы едем по длинной ухоженной дорожке. — А о ней что ты думаешь?

— О Лидии? Не знаю. Она выдала пару очень проницательных мыслей насчет Кэмерон. Но если она заботится о девушке, почему бы не поехать к Эмили и Трою после ее исчезновения? Казалось бы, Лидии следовало разбить лагерь у них в гостиной, как делают в таких случаях члены семьи. Не сходится.

— Даже во время сбора урожая, — выразительно произносит Уилл. — Им не нужны деньги.

— Именно. И если они разозлились на Троя, почему не приехали и не встали на защиту Эмили? Ты же слышал, как Лидия сказала, что Кэмерон изменилась… Ладно, Лидия тревожилась, о’кей. Но почему она держала эту тревогу при себе?

Уилл неразборчиво соглашается. Мы сворачиваем на главную дорогу, где по обе стороны тянутся виноградники — бесконечная симметрия красно-золотого света. Ленты разноцветной мишуры сверкают на проволоке, протянутой над виноградными лозами. Они должны отпугивать птиц, но по-своему красивы. Вот почему туристы приезжают в винную страну, не только ради хмелька от дегустации каберне совиньон, но и ради причастности к этому миру, где каждая поверхность отражает солнце.

Я пытаюсь устроиться поудобнее, но плечи все равно скованы и напряжены. Рация Уилла настроена на частоту его департамента. Один из помощников сообщает о семейной ссоре, код 10–15. Уилл подается вперед, напряженно вслушиваясь, пока другой помощник не забирает вызов. Только тогда я задаю вопрос, о котором уже давно думаю.

— Есть какие-то шансы получить ордер на доступ к документам об удочерении Кэмерон?

— Зачем? Что ты думаешь там найти?

— Сама не знаю. Все еще цепляюсь за вопрос, когда Кэмерон пострадала от насилия. Если это был Дрю, разговор с ее родной семьей может исключить из рассмотрения раннюю часть ее жизни. Или еще что. Вдруг ее нашел кто-то из ее прошлого… Всякое случается.

— Могу попробовать. А что ты думаешь о предложении Лидии насчет помощи с поисковым центром?