Когда звезды чернеют

— Двадцать лет — слишком много даже для одного «глухого» дела, Уилл, не говоря уже о семи. Неужели Бет действительно не понимает, почему ты продолжаешь этим заниматься? Она же знает о твоем прошлом. Знает, насколько тебе была близка Дженни. Как она могла потерять веру в тебя?

— Это не она. Она всегда в меня верила. Я сам разуверился в себе.

Я не знаю, что сказать.

— Я давно не открывал эти коробки. Наверное, с год. — Уилл чешет в затылке и втягивает воздух, стараясь сдержать слезы, как это делают мужчины, притворяясь, что у них простуда. Насморк. Всегда считала это трогательным и приводящим в бешенство, но в случае Уилла больше трогательным. Я ему сочувствую.

— А почему сейчас?

— Не знаю. Может, дело в Кэмерон и остальных девочках. Может, дело в интернете. У нас никогда не было такого инструмента. Не было ничего подобного. До миллионов людей можно дотянуться, просто нажав пару клавиш, и хотя бы один из них будет что-то знать.

Он прав. Это заря нового дня. Шанс расколоть это дело и множество других, тысячи и тысячи поисков с давно остывшим следом, заполнить разверзшуюся трясину.

— Я не верю, что это случайность. Мы оба были здесь тогда, и мы оба здесь сейчас. Разве это не знамение или что-то такое? Нам назначено заново вытащить все это наружу и раскрыть.

От его слов кружится голова. Большая часть меня отдала бы все, что угодно, только бы отыскать убийцу Дженни, по тем же причинам, что у Уилла, плюс моим собственным. Но он говорит и о других. Серьезное обязательство по любым стандартам.

Уилл не ждет ответа; внутренний импульс вздымается в нем, как волна.

— Тогда, в Петалуме, Баррези кое о чем упомянул, пока ты ходила за кофе. ФБР работает над общенациональной базой данных, связывающей криминалистические лаборатории по всей стране. Ты знаешь, как сейчас все медленно и насколько раздроблено. Как только они запустят эту новую базу, образец спермы из анализа в Сиэтле можно будет сравнить с анализом осужденного насильника в Филли или Вашингтоне. Анна, только подумай обо всех «глухих» делах, которые смогут обрести новую жизнь! Это же рехнуться можно.

— Потрясающая штука. Но чем это нам поможет сейчас? Зачем ты привез меня сюда?

На его лице проступает какое-то сложное чувство. Он делает глубокий вдох, потом выдыхает.

— Я привез тебя сюда, поскольку надеялся, что ты тоже это увидишь. Что нам предназначено раскрыть убийство Дженни. И все остальные.

Он весь напряжен. Ему было сложно решиться показать мне эти досье.

— Возможно, когда-нибудь, — наконец отвечаю я, боясь обещать больше. — После того, как мы справимся с нынешними.

Уилл начинает придвигаться. Я чую его крем для бритья под запашком водки, которую мы пили. Чую его нервозность, его стремление.

— Уилл…

Но он уже наклоняется поцеловать меня. Поцелуй, который длится вечно, плюс недели кризиса и хаоса. Его губы теплые и настойчивые. У его рта вкус забытья.

Я солгу, если скажу, что мне этого не хочется. Не только ради секса, но чтобы отвлечься от всего, закрыть глаза и скрыться в его руках. Но когда все закончится, не окажусь ли я там же, где была, только с примесью вины и сожалений? Я и так уже принесла Брендану много боли. Даже если он никогда не узнает, я нарушила слишком много обещаний, чтобы добавлять к ним неверность.

Губы Уилла прижимаются сильнее, язык открывает мой рот.

— Не надо, пожалуйста. — Я неловко отступаю.

Выражение его лица убивает меня. Ему больно, он растерян. В его глазах, как буря, собираются десятилетия разочарований. Его уже выкинули из семьи. А еще вся эта нагрузка, город, непосильная работа. В конечном счете ему нужен не секс, а спасательный круг. Плот, который будет держать его на плаву в унылой пустоте, или хотя бы кусок дерева, пока мы вдвоем можем цепляться за него, вместе.

В соседней комнате звонит телефон, и я вздрагиваю. Резкий пронзительный звук.

— Пусть звонит, — говорит Уилл.

— Нет, возьми трубку.

— Анна…

Звонки продолжаются целую вечность. Сверчок лает в гостиной, резко и звонко, и Уилл все же идет туда. Меня трясет. Я нахожу дверь в ванную, запираюсь и смотрю в зеркало. «Не делай этого». Думаю о Брендане, думаю о женщине, которой я совсем недавно была. Да, я совершала ужасные ошибки. И возможно, работа забирала у меня слишком много. Я была неспособна по-настоящему быть с ним и нашей семьей. Но это не значит, что я его не люблю. Часть меня не хочет сдаваться, надеется, что мне удастся вновь завоевать его доверие и вернуться домой. Но у меня не будет шанса, если сейчас я обращусь к Уиллу, какими бы уютными ни были его руки.

Я слышу, как в дверь скребется Сверчок, но еще на несколько секунд остаюсь в ванной. Плещу в лицо холодной водой и вытираюсь полотенцем Уилла. Даже это кажется слишком интимным. Мне ясно, что правильно, а что нет. Я все еще знаю, где путеводная звезда.