Когда звезды чернеют

Это сложный процесс, и не только из-за ее шаткого физического состояния. Травма испытаний затронула память Кэмерон и способность фокусироваться. Один момент в ее рассказе выглядит четким, а следующий распадается осколками. Какие-то подробности она повторяет, другие каждый раз меняются. Иногда девушка вообще не может говорить, только плачет. В другой раз кажется безучастной, лишенной эмоций, только моргает в кровати, будто видит нас впервые. Она ни разу не произносит его имени. Но время от времени я вижу, как что-то пробивает горе и онемение. Ярость — слабая, но живая. То, что нельзя сломать.

* * *

Хронология последних месяцев — одна из самых хитрых штук, которые мы пытаемся сложить воедино, однако шаг за шагом начинаем видеть — маленькими, иногда хрупкими частями, — как Калеб в первый раз смог подобраться к Кэмерон. В начале августа она увидела его объявление о поиске модели на доске в «Хорошей жизни». В тот день Кэмерон была с Греем, они зашли перекусить в кафе, возвращаясь с пляжа, но когда она оторвала полоску с телефонным номером и засунула себе в карман, то сделала это одна. Звонила она ему тоже без свидетелей, из своей комнаты, когда матери не было дома. Договорилась встретиться с Калебом в туристическом центре Мендосино на Мейн-стрит.

— Общественное место, — ключевой ход с его стороны, предназначенный завоевать доверие. Хорошо придумано: там много туристов, не местных. Вряд ли пару заметит кто-то знакомый, а даже если и так, они просто разговаривают в тени, сидя за летним столиком в приятный день в самом конце лета. Достаточно безопасное место, чтобы пойти одной.

— Ага. — Она кивает. — Наверное, это было глупо.

— Ничуть. Он вполне мог оказаться просто художником.

— Но не оказался.

— Тогда ты этого не знала.

Кэмерон поднимает взгляд. Я вижу на ее лице глубокие тени от перенесенных испытаний. Ее тело болезненно тонкое.

— Он выглядел нормально.

— О чем вы в тот день говорили? — спрашивает Уилл. — Ты помнишь?

— Он хотел посмотреть мое портфолио, но у меня его не было. Я ужасно смутилась, что не подумала об этом заранее.

— И тогда ты попросила Грея сделать серию снимков в роще? Ты хотела вернуться с чем-то профессионально выглядящим?

Она кивает.

— Когда мы снова встретились, я показала ему фотографии. Он сказал, они хорошие, но не совсем то, что его интересует. Он собирался делать наброски и хотел модель, которая будет выглядеть естественно. Наверное, на тех снимках было слишком много макияжа или как-то так.

— А что было дальше? — мягко подбадривает Уилл.

— Он сказал, что подумает и свяжется со мной, но, если все получится, у него много связей в мире искусства, и моды тоже. Думаю, на это я и купилась. — Взгляд уходит в сторону под тяжестью стыда.

— Ты купилась, потому что он манипулировал тобой, — говорю я, желая снять с нее часть ноши. Ее непосильного бремени. — Он втянул тебя, застал врасплох. Ты не сделала ничего неправильного.

— Мне надо было рассказать маме или Грею. Кому-нибудь.

— Тебе просто хотелось чего-то для себя. Неудивительно, учитывая, какая напряженная обстановка была у тебя дома.

— Наверное. — В ее голосе не слышно убежденности.

— Когда что-то для нас действительно важно, мы часто не говорим об этом никому, потому что не можем. Твои поступки были вполне естественными. И, знаешь, тебе только пятнадцать.

Она молчит, я удерживаю ее взгляд своим. Пытаюсь сказать ей без слов. «Ты сражалась за себя. И поэтому ты сейчас здесь».

* * *

В следующие часы и дни мы узнаем больше. Как в первых числах сентября Кэмерон стала приходить в мастерскую Калеба, позировать для него раз или два в неделю, после школы. Он не предлагал ей позировать обнаженной и не делал ничего, способного встревожить ее. Всякий раз он вел себя почти безразлично, и это, как ни странно, увеличивало его власть над ней. Другими словами, все его силки срабатывали.

Возможно, ситуация стала стремительно обостряться из-за других событий, тех, которые никто не мог предсказать. Кэмерон съездила в клинику и столкнулась со своей скрытой травмой. Она сняла трубку телефона и услышала от ассистентки Троя о ее беременности. Бомба, взорвавшаяся в семье. Трудно сказать, что могло случиться без этих факторов, но вскоре Кэмерон ускользнула из дома, чтобы встретиться с Калебом. Возможно, она все больше и больше стала полагаться на него, веря, что сможет воплотить свою мечту и стать моделью, если будет достаточно серьезно трудиться, или же ее отчаяние дошло до точки, когда она просто не могла рассуждать здраво. В любом случае Кэмерон понятия не имела, с чем на самом деле столкнулась, пока не стало поздно. Пока она не пошла ночью на встречу с ним — и не вернулась.

— А почему именно той ночью? — спрашиваю я.

— Он сказал, к нему заехал друг-художник из Лос-Анджелеса, с которым мне стоит встретиться. Что он будет в городе всего несколько часов.

— Поэтому ты дождалась, когда твоя мама пойдет спать, и отключила сигнализацию. Ты уже такое делала?

— Пару раз. Я думала, все будет отлично. Я ему верила. Но когда я села к нему в машину, где он меня ждал, что-то изменилось.