Когда звонит убийца. Легендарный профайлер ФБР вычисляет маньяка в маленьком городке

Все эти противоречивые профессиональные взгляды ложились интеллектуальным бременем на присяжных заседателей – не профессионалов, не психиатров, не психологов и не социальных работников по своей сути. Я много думал об этом и обсуждал мысли с Майерсом. В конце концов, суд присяжных заключается в том, чтобы группа таких вот простых людей оценила все доказательства и решила, которая из двух историй вызывает большее доверие. Мы определенно чувствовали, что суд над Беллом предоставил достаточно материала, чтобы ответить на вопрос, виновен ли он в этих преступлениях, и если да, то был ли он психически способен удержаться от этого. По сути, меня привезли в Монкс-Корнер, чтобы сказать последнее слово по этому вопросу, и я – к полному своему удовлетворению – сделал то, что и намеревался сделать.

Распустив присяжных после дневного заседания и объявив перерыв, судья Смит обратился к главным представителям обеих сторон.

– Вы двое вели себя образцово в ходе всего процесса – как в отношении к делу, так и ко мне. Разбирательство получилось долгое, и возникавшее временами напряжение показывает, какие вы оба хорошие юристы.

Люди уже расходились, когда Меттс подошел ко мне и спросил, бывал ли я когда-нибудь на вечеринке с рагу Бофорта. Я признался, что не только не бывал, но и понятия не имею, что это такое.

– В таком случае сегодня побываете и узнаете.

Он заехал за мной в мотель уже после того, как я принял душ и переоделся.

Вечеринка проходила в огромном, внушительного вида доме, принадлежавшем одному из его сослуживцев, по-видимому, женившемуся на представительнице очень богатой местной семьи. Собралось по меньшей мере человек сто, большинство из которых имели какое-то отношение к департаменту шерифа или другим подразделениям правоохранительных органов. Было разливное пиво, жареная курица и всевозможные гарниры. В центре внимания оказался огромный кипящий котел. Предполагается, что вы бросаете в него крабов, креветок и любые другие виды местной рыбы или морепродуктов, которые есть под рукой, плюс колбасу, картофель, початки кукурузы и всевозможные сезонные приправы. У меня сложилось впечатление, что у каждого «шеф-повара» или у каждого местечка имеется свой особый рецепт этого жаркого, но тот мне действительно запомнился. Запомнился он еще и потому, что среди гостей были едва ли не все участники судебного процесса: Меттс и Маккарти, Донни Майерс и его команда, Джек Сверлинг и даже судья! На севере я ничего подобного не видел, особенно с учетом того, что процесс еще не закончился. Но после всех стычек, противостояний и ожесточенных споров люди относились друг к другу сердечно и прекрасно ладили. По правде говоря, это меня поразило.

Джек Сверлинг, который все это время пытался убедить присяжных в том, что Белл страдает тяжелым психическим заболеванием, сказал, что я был, по его мнению, хорошим свидетелем, когда пытался убедить присяжных в обратном. В свою очередь, другие представители обвинения хвалили Сверлинга как за хорошую работу, проделанную с таким трудным и несговорчивым клиентом, так и за честность и профессиональное достоинство, сохранить которые ему удалось несмотря на выходки Белла.

Я сказал Сверлингу, что его акцент выдает в нем человека, приехавшего, как и я, из Нью-Йорка. Он улыбнулся и ответил, что вырос в Бельвилле, штат Нью-Джерси, поступил в юридическую школу Клемсона, а потом остался в этом районе. Казалось, он знал почти всех в штате. Также выяснилось, что у нас есть еще кое-что общее – в детстве мы оба хотели быть ветеринарами и проводили лето, работая на ферме.

Вечеринка показала мне, как можно сражаться в зале суда, где ставки действительно жизнь или смерть, и собираться вместе и дружески общаться после юридической баталии.

* * *

Оставшись, чтобы услышать заключительные выступления сторон и узнать вердикт присяжных, я знал, что уеду в Куантико сразу после заседания. Я надеялся, что у меня будет немного времени наедине с Дон и другими членами семьи Смит, но организовать такую встречу в часы судебного разбирательства за то время, которое было у меня там, не получилось.

В воскресенье утром начались заключительные прения. Первым обвинителем выступил Нокс Макмахон. Он методично прошелся по доказательствам: показаниям различных свидетелей; телефонным звонкам семье Смит и Чарли Кейсу; идентификации голоса Белла в записанных на пленку звонках; результатах экспертизы «Последней воли и завещания»; волосам, волокнам и пятнам крови на покрывале матраса и обуви Белла; остаткам клейкой ленты, найденным на теле Шари; и записям допроса и очной ставки с Хильдой и Дон.

Следующим был Донни Майерс, который, поднявшись со своего места и обратившись к присяжным, подвел окончательный итог. Он напомнил о более чем сорока свидетелях, утверждавших, что Белл похитил и убил Шари Смит не в состоянии помрачения рассудка, а со злобой в сердце.