Когда звонит убийца. Легендарный профайлер ФБР вычисляет маньяка в маленьком городке

Я счел примечательным тот факт, что хотя Белл не хотел говорить о своей личной жизни, под давлением Майерса он признался, что за помощью к специалистам по психическому здоровью он обращался после каждого из тех инцидентов, за которые его арестовывали.

– Вы никогда не обращались к психиатру или психологу, кроме тех случаев, когда вас обвиняли в преступлении?

– Да, – подтвердил Белл.

Когда Майерс зачитал заявления Белла, сделанные по этому делу детективам Шарлотта во время допроса, подсудимый выдал порцию стандартных фраз: «Я не стану свидетельствовать против себя», «Разве мы здесь не веселимся?», «Молчание – золото».

Белл пожаловался судье, что Майерс пытался обманом заставить его признаться в убийстве Смит.

– У вас не получится сбить меня с толку, – заявил он. – Уж не знаю, почему вы тратите драгоценное время суда впустую. Округ Салуда уже в минусе.

Поскольку Белл затронул тему своих видений по делу Хелмик, Майерс спросил его об этих видениях.

– Молчание – золото, мой друг, – повторил Белл. – Я не стану признаваться в том, чего не делал. Давайте покончим с этим. Дайте мне свободу или смерть!

Я знал, что выбрал бы для него сам.

С этого момента выступление Белла стало еще более странным. Он сказал, что не будет говорить о своих посланных свыше видениях, потому что в зале суда присутствуют семьи погибших девочек.

– Я попросил их выйти, – сказал Майерс. – Не могли бы вы рассказать нам об этих видениях сейчас?

– Я хочу закрыть все лазейки, – заверил его Белл. – Но это может дойти до тех, кому не предназначено. Я уважаю представителей прессы. Они выполняют свою работу. Не хочу давать фору тому, кто виновен. Нет уж, дружище!

Последнее заявление было адресовано журналистам. Как и последующее – относительно номерного знака, который, по его словам, был связан с этим делом. Когда номер позже проверили в департаменте автомобильных дорог штата, оказалось, что он принадлежит машине Джека Сверлинга.

Майерс спросил, помнит ли он, как рассказывал полицейским, что видел Шари Смит в почтовом отделении Лексингтона во второй половине дня в день ее похищения.

– Молчание – золото, – снова сказал Белл. – Я больше не переступлю эту черту, дружище. Нет, не переступлю.

После того как Белл покинул трибуну, Сверлинг прокрутил запись допроса в трейлере за офисом шерифа, чтобы показать, что Белл сотрудничал со следователями, которые, предположив у него психическое заболевание, не дали ему в полной мере осознать, что он имеет право на присутствие адвоката. Пока суд слушал длинную запись, Белл смеялся, плакал, хрустел костяшками пальцев и демонстративно скучал.

Доктор Томас Р. Скотт, психолог, который обследовал Белла в больнице штата Виргиния в Колумбии в 1976 году, а затем снова после того, как он был арестован за два убийства, назвал его параноидальным шизофреником и «серьезно неуравновешенным парнем», который, «скорее всего», был психически болен во время совершения преступлений и поэтому не мог контролировать свои импульсы, толкавшие его к нападению на женщин. Он сказал о таких людях:

– В какой-то области жизни они могут быть безумны, а в другой нормально функционировать.

– Но ведь он знал, что похищать семнадцатилетнюю девушку и оставлять ее тело разлагаться в лесу неправильно, не так ли, доктор? – спросил помощник обвинителя Нокс Макмахон во время перекрестного допроса.

– Уверен, что знал, – ответил доктор Скотт. – Но, думаю, будет неверно сказать, что понимал. Когда у вас такое серьезное расстройство мышления, как это, ваше понимание тоже работает не слишком хорошо.

Макмахон спросил, был ли Белл садистом, поскольку он неоднократно звонил и насмехался над семьей Смит.

– Я слышал записи. На мой взгляд, ничего садистского в том, что он говорил, не было. Скорее, он говорил, как человек, пытающийся искупить содеянное. Мне это показалось неудачной попыткой исправить зло, – сказал психолог.

Это заявление сбило меня с толку, так как я думал, что оно предназначалось присяжным, учитывая сказанное Беллом Дон:

Знаешь, Бог хочет, чтобы ты присоединилась к Шари Фэй. Это всего лишь вопрос времени: в этом месяце, в следующем месяце, в этом году, в следующем году. Тебя не будут охранять постоянно.

То, что угроза сестре девушки, которую он похитил, подверг сексуальному насилию и пыткам и убил, может быть истолкована как попытка искупления, казалось мне непостижимым логическим выкрутасом. Это говорит также о том, как важно оценивать сказанное преступником в совокупности. Как я уже знал из наших бесед в тюрьме, пустых заявлений не бывает. Все, что преступник говорит и делает, раскрывает тот или иной аспект лжи.