Кого не взяли на небо (СИ)

— Не переигрывай, сестрёнка, — снисходительно возвестила старшая, — К тому же мне уже давно хотелось его убить. Сначала просто из жалости — избавить его от кошмарного созерцания собственной рожи — результата дешёвой пластики; потом — из сострадания, ибо этот надменный гад снимался в полном говне, играл посредственно, а выёбывался при этом, будто Гамлет новоявленный. Этот его избитый приём — профиль с сигаретой, а на лице похуизма сраная гора. Тьфу, блять, надоело..

Флёр слушала сестричку, прижав к груди седую голову старика. На некогда культовое лицо капали крупные вампирские слёзы.

Арманда выждала подходящую случаю траурную паузу и добавила более мягко:

— Конечно интересно, как он заполучил своё истинное лицо, и как оказался здесь, но легенды на то и легенды, чтобы уйти, оставив после себя ауру таинственности. Ты что выбираешь?

Вампиресса стояла над безутешной Флёр. Одной рукой она сжимала ствол канадской штурмовой автоматической винтовки бренда «Diemaco», а вторая рука удерживала приклад великолепного Ремингтона.

Флёр вопросительно взглянула на сестру.

— Больше никому не позволю нашпиговать себя свинцом.

Флёр понимающе кивнула и вцепилась в приклад Ремингтона. Заполучив ружьё, она перестала тормошить тело мёртвого старика. Ремингтон одиннадцать целиком завладел её вниманием. Она плюхнулась на пол, приставила ствол винтовки себе к подбородку и, скинув с ноги розовый "конверс", попыталась нажать пальцем ноги на спусковой крючок. Армада вовремя заметила это непотребство и зашипела на сестру, отбирая ружьё:

— Сейчас не время для следственных экспериментов. Ремингтон заряжен дробью. Твоя голова разлетится, как гнилая тыква. Неделю будешь коматозить. Ты опять за своё? Сегодня День мёртвых кумиров? Всё уже давным-давно известно: Дэд* стрелял себе в лоб, и у него был дробовик. Никто ему не помогал. Курт вообще в себя не стрелял. Эта обдолбаная крашенная сука* кончила его руками наёмных оголтелых торчков. Причина веская — тридцать миллионов зелёных. Это тоже все прекрасно знают и понимают её поступок. За тридцать миллионов я бы даже тебя убила. Всё, как на ладони. А красавчик Йон Нёдтвейдт* использовал для своего ритуального самоубийства автоматический пистолет. Кстати ты заметила поразительное сходство нашего любимого музыканта и этого забияки? Кстати, раз уж мы о нём заговорили... Ты чувствуешь это?

Флёр прикрыла глаза: её тело выгнулось и замерло, словно бы девушку настиг жёсткий приступ кататонии.

— Наш малыш проснулся, — медленно проговорила она.

*Примечание: Дэд — Пер Ингви Олин ака "Пелле"(1969 — 1991). Шведский музыкант и художник. Известен, как вокалист норвежского «Mayhem».

*Примечание: «обдолбаная крашенная сука» — Тащемта, Арманда имеет ввиду Кортни Лав, жену Курта Кобейна.

*Примечание: Йон Нёдтвейдт (1975 — 2006) — вокалист и лидер культовой шведской группы «Dissection».

— Верно, сестричка, — Арманда протянула ей свою руку и Флёр поднялась с пола.

Вот тут то и зазвонил долбаный мобильник, а пока я эмоционально выяснял отношения с неким вечно бухим басистом, сестрёнки слегка сменили диспозицию. Прости, дорогой читатель, теперь я снова не знаю, кто из них кто.

Кстати про басиста: этот пидор был уволен. Таким не место в нашей банде. Дело даже не в том, что он не просыхает последние два года и прогуливает репы, и не в том, что снова запутал меня с близняшками, а в том, дорогой читатель, что всеми нами уважаемый Х. и правда оказался пидором. Поганым содомитом. Представляете? Да? Какой, нахуй, Роб Хелфорд? Какой такой Гаал? Я — старый гомофоб? В метале куча пидарасов? Алисса Вайт Глаз — еврейский трансгендерный гей? Ты серьёзно? Ты меня удивил, драгоценный читатель. Ладно, проехали... Каждый останется при своём мнении. Вернёмся к нашим сестричкам.

— Как думаешь, что нам стоит предпринять? Организовать достойную встречу новорождённому мертвецу-кровососу, или спрятаться подальше — возиться с нубом у меня нет никакого желания, — спросила первая.

— Думаю, стоит его встретить, — немного поразмыслив, ответила вторая, — Первым делом этот нетерпеливый бросится на поиски своей Невенки. Ведь именно это нам и нужно. Он приведёт нас к ней. А там два этих ужасающих урода — горбатый епископ и кривая, обдолбанная ведьма. Плюс сама Невенка. Уверена, она примет сторону инвалидов. Наш малыш умрёт снова. На этот раз — окончательно и бесповоротно. Такого допустить мы не можем. Я сейчас тебе не за вампирскую солидарность прописываю, но беспокоюсь о добром имени нашего новоявленного бренда. Юрген — наше первое творение, и мы должны о нём заботиться.

— «Мы в ответе за тех, кого приручили» — согласилась первая, — Я согласна со стариной де Голлем.

— Это не он сказал, — возразила вторая.

— Он, — настаивала первая, — Я лично по телеку видела.

— Он цитировал, — утверждала вторая.

— И кого же? — осведомилась первая.

— Неважно, — отмазалась вторая, — Но, в общем и целом, ты права насчёт бренда, Невенки и тех опасных калек.

— Это твои слова, — уставилась на неё первая.

— Неважно, — вновь отмахнулась вторая, — Ты же согласна со мной, сестричка?

* * *