Кого не взяли на небо (СИ)

Мужчина кивнул. Его лицо исказила жестокая гримаса страдания.

— Ты скоро привыкнешь к боли, — сказала Арманда, — Прежде, чем мы перейдём к техническим вопросам, — она ткнула тигриным когтем в сторону его развороченной грудины, — Нам нужно дать тебе новое имя. Какое ты хочешь выбрать?

— Моё, — тяжко прохрипел мужчина, — Мне нравится моё имя.

Из его рта лились потоки чёрной крови.

— Исключено, — покачала головой Арманда, — Категорически исключено. Имя должно быть новым. И, несомненно, достойным. А твоё больше подходит немецкому бюргеру, чем высшему вампиру.

— Всё это враньё, — мужчина, прямой, как гладильная доска, величественно поднимался из лужи собственной крови.

Арманда вопросительно выгнула брови и уставилась на дохлого тевтона.

— Никакие мы не высшие вампиры, — решительно заявил голый мужчина.

Чёрные дуги тонких бровей не выдержали — треснули; глянцевый антрацит нечеловеческих глаз угрожающе блеснул.

Мужчина поднялся в вертикал, и беззлобно махнул сёстрам рукой:

— Не переживайте, я никому не скажу. То, что мы есть — намного круче высших вампиров. Вы же расскажете мне, кто мы есть на самом деле?

Две сестрёнки приблизились вплотную к нему. Белые, гротескно изменённые физиономии трёх существ мало напоминали человеческие лица.

— Откуда знаешь? — угрожающе спросила первая — вероятно Арманда.

— Я же говорил, что уже схлёстывался с высшими вампирами, и мой меч принёс мне победу, — потупился мужчина, — Так что я кое-что знаю об этих чудовищах. Мы — не совсем такие. Вернее — совсем не такие.

— Ничего такого ты нам не рассказывал, — заявила вторая, скорее всего Флёр.

— Рассказывал, — настаивал голый мужчина, — Просто не вслух. Кстати, а мы сейчас как разговариваем?

— По-немецки, — ответила Флёр, — её чудовищная пасть осталась совершенно неподвижной.

— Ха! — возликовал мужчина, — Я и про высших вампиров вам точно так же рассказывал — у себя в голове. Значит вы, девчонки, лажанули со своей телепатией.

— Погоди, сестрёнка, — Арманда пресекла разгоревшийся спор, — А ты прекрати нам врать. Не говорил про вампиров? — она уставилась своими глазищами — чёрными от края до края — в глаза мужчины — точно такие же, но слегка виноватые.

Тот потупился. Прореха на его лице стянулась, приняв образ человеческого рта.

— Не говорил, — вяло отмахнулся он, — Мне никто никогда не верил. Никто. Никогда.

— А тем не менее, это правда, — улыбнулась Арманда. — Ты, засранец, и правда некогда ушатал одного из этих ублюдков.

— Было дело, — приободрился мужчина. — И, скажу вам, милые дамы, начистоту — сходство и различие между высшими вампирами и нами примерно такое же, как между суровым монахом аскетичной Тхеравады и диким йогином мистической Ваджраяны.

— А про этих пацанов откуда знаешь? — от сарказма Флёр не осталось и следа.

— Нуу, — снова потупился кровосос, явно польщённый.

— И этих ушатал, — Флёр уважительно уставилась на его голый, зеленоватый член, обвисший, будто палка несвежей ливерной колбасы. И залипла.

Арманда толкнула её в бок и вампиресса, очнувшись, объявила:

— Да, ты прав. Мы — не высшие вампиры, но, несомненно, родственные им твари.

— Ага, — усмехнулся мужчина, — Мы и высшие вампиры — это будто разные породы собак...

— Три злобных голодных ротвейлера, оказавшихся в стае золотистых ретриверов, — сравнила за него Арманда.

Флёр протестующе подняла вверх обе ладони.

— Я хотела сказать, что некоторые правила — и для нас — правила. Так ведь, сестрёнка?

— Типа того, — согласилась Арманда, — А о чём собственно, мы вообще разговаривали?

— Мы учили вот этого, — кривой, жёлтый когтище ткнул мужчину в простреленную насквозь грудь, — Уму — разуму, а он, походу, выкупил нас. И ещё он желает оставить себе своё прежнее имя. А оно — дурацкое.

— Ага, — вдуплила Арманда. — И чё?

— Я нашла выход, — задрала подбородок Флёр, — Его имя останется прежним и, в то же время, станет другим. Словно высшие вампиры и мы.

Коготь ещё глубже погрузился в рваную рану, оставленную армейской картечью.

— Добро пожаловать в семью, брат Йорген, — торжественно возвестила вампиресса.

Голый мужчина радостно оскалился. Его рот опять разорвался в безгубую пасть.

— Ты умница, — сказал он и чувственно ткнулся своей страшной рожей в бледную девичью щёчку.

— Именно такое имя я всегда хотел. Но, всё же, объясните мне, милые дамы — кто мы такие есть?

— Долгая история, — ответили обе в унисон и переглянулись.

— Надо было тебя убить, — сказала первая, — Меньше было бы возни.