Кого не взяли на небо (СИ)

В трубке послышались длинные гудки. Стальная башенка развернулась на сто восемьдесят градусов и, заметив в мощном луче света своего прожектора какое-то неясное движение в пустом сумрачном коридоре, двинулась в ту же сторону. Огоньки на головёнке роботессы недобро мигали ярко алым светом.

* * *

Они приготовились. Трабл застыл у сомкнутых дверей кабинки, выставив вперёд дуло калаша, а Ютта, стоя на одном колене, прижалась щекой к прикладу штурмовой винтовки, а плечом к мосластой ноге диверсанта. Лифт качнулся, дёрнулся, и затих. Жалобно скрипнули стальные тросы. Кабинку слегка тряхануло, и входные дверцы резко разъехались в разные стороны.

Пальцы на спусковых крючках слегка подрагивали. С мокрого лба полковника по горбинке орлиного носа скатилась на пол огромная капля влаги. Проём двери клубился серебристой мглой. В глубине помещения что-то шуршало, скрипело и потрескивало. Сильно пахло горелой резиной и порохом. Трабл сделал пару медленных шагов вперёд, Ютта ковыляла следом, опираясь на колено повреждённой ноги.

Они покинули кабинку и теперь осторожно продвигались по помещению командного центра — того самого, откуда чудом вырвались живыми всего лишь несколько часов назад. Лучи фонариков выхватывали из темноты фрагменты разрушенного интерьера; перевёрнутые столы и разбитую оргтехнику, торчащие из стен и пола связки толстых проводов, коротящие и брызгающие снопами голубых искр, пластиковые офисные контейнеры для хранения бумаг и опустевшие металлические ящики для боеприпасов.

А ещё трупы. Застывшие в разных позах, недвижные тела саранчи. Трабл остановился и что-то подобрал с пола. На окровавленном прикладе штурмовой винтовки поблёскивала глянцевая, сильно истёртая наклейка AC/DC. Горе закинул ремень найденного автомата за спину, и присел возле распростёртого у его ног тела. Голова у мертвеца отсутствовала, но осталось огромное тело, облачённое в клетчатую фланель.

Взгляд Трабла упал на толстую руку Барона, всё ещё сжимающую рукоятку винтовки. Горе с трудом разжал окоченевшую конечность мертвеца и попытался стянуть с распухшего пальца массивный серебряный перстень. Не получалось: колечко плотно вросло в слой жира. Горе воровато обернулся, и, отметив, что Ютта его не видит, резко выхватил армейский боевой нож и одним точным движением лишил безголового толстяка ещё и пальца. Палец он сунул в карман армейской куртки, и, натянув красную фланель на обрубок шеи, поспешил к своей спутнице.

Они проверили всё: живых тварей не было. Не было и мёртвых солдат. За исключением престарелых вояк, которых пристрелила Лещавая: их тела всё так же лежали аккуратной кучкой, покрытые сине-жёлтым полотнищем. Тела Упыря и Исидиси исчезли.

Не было и Кортни. Они стояли на том самом месте, где оставили умирать несчастного робота: ослеплённого, обездвиженного, и отчаявшегося. О ней напоминала лишь маленькая лужица масла, растёкшаяся по стальной пластине пола. Ютта присела, погрузила свои длинные, тонкие пальцы в вязкую жидкость, да так и застыла. Её лицо скрыли чёрные, как оперение ворона, прямые волосы, искусно остриженные в асимметричное каре.

— Элис.

Трабл прижал к пересохшим губам коробочку радиопередатчика. Тот отозвался чувственным и приятным женским голосом:

— Я вся в внимании, русский солдат.

— У нас проблемы, Элис. Тебе самой стоит взглянуть на это. Хватит спасать этот гребаный мир. Может быть, он заслужил визит божьей саранчи. Пусть катится в ад. Бросай всё и спускайся к нам. У нас есть дела поважнее. Наша девочка пропала. И, похоже, я знаю, где её искать. Что ты там говорила про этот долбаный Кладезь Бездны?

* * *

— Спасибо, Йоля, — Монакура встал и легко подхватил на руки спящую Бездну, та лишь мяукнула и плотно прижалась к телу сержанта, — Теперь мне стало спокойней. А ты знаешь, что было потом? Когда мне стоит отправиться за ними?

— Всему своё время, мой хороший, — Йоля широко зевнула, оскалив звериные клыки, — А сейчас настало время сна.

Она воззрилась на Скаидриса, спящего на спине. Парень лежал на полу.

— Третий раз упал, — подтвердила Соткен, — На том месте, где Трабл бросает Ютту одну с повреждённой ногой.

— Унесите его отсюда, — распорядилась Йоля, — Хватит с него, пусть отдыхает.

Монакура и Соткен осторожно приблизились к товарищу.

— Мне кажется, что настал мой черёд излить душу, — лив сел и обвёл товарищей трезвыми и грустными глазами, — Никто не против?

— Излить душу... — Йоля смачно перекатывала по языку новое забавное словосочетание, — Я бы послушала.

— Давай свою стори, бро, — согласилась Бездна и снова бессильно уронила голову на руки сержанта.

Монакура оценил количество бочонков, стоящих на столе и благосклонно кивнул: гигант сел, продолжая удерживать девушку на руках.

Потёртая перчатка коричневой кожи взметнулась вверх, призывая к тишине.

— Мы слушаем тебя, мой хороший. Итак...

* * *

«Уважаемые пассажиры, поезд прибыл на конечную станцию: будьте осторожны на выходе и не забывайте в вагонах свои вещи».