Кого не взяли на небо (СИ)

Лёгкое разочарование не сменилось острым раздражением — мужчину, что выглядел словно подросток, мучило жгучее любопытство. Он осторожно двинулся вперёд, прячась за могилами. Подобрался предельно близко, и, найдя укромное местечко, залёг среди вороха еловых лап, охапок пластиковых траурных венков и букетов увядших цветов. Ночные злоумышленники действовали чётко, практически не производя никакого шума. Кто-то орудовал в автомобиле, а две неясные фигуры, очертания которых скрывались под просторными, до самой земли, балахонами, помогали: осторожно принимали подаваемый груз. Продолговатый ящик, высунувшийся из грузового отсека фургона, не мог быть ничем иным, кроме гроба.

«Ёптвоюмать, это становится всё интересней...»

Следующий предмет оказался ассиметричным куском камня, и он, естественно, не мог оказаться ничем другим, кроме надгробия.

Четверо могильщиков в чёрных балахонах не медлили: скрипнули ремни и вскоре послышался приглушённый стук — гроб достиг дна ямы. Похоронная команда не отдыхала — принялась забрасывать могилу землёй, и спешно устанавливать памятник.

«Кажется, я знаю, что здесь происходит. Странные ночные похороны — это для того, чтобы избежать излишнего ажиотажа. Хоронят известную личность. Очень известную. Знаменитого актёра, журналиста или рок-звезду... Надеюсь это будет Витя Голованов — вокалист рижской хеви-метал группы "Аметист". Я всегда мечтал трахнуть в задницу этого козла. Особенно мёртвого».

Раздалось характерное щёлканье: такой звук издаёт лишь один предмет на свете — откидываемая крышка бензиновой «Зиппо». Бледным пламенем занялся фитиль и одинокий огонёк дал жизнь пятерым собратьям: фигуры в балахонах зажигали тонкие, высокие свечи — те были чёрные. Один из могильщиков что-то чертил на земле, аккурат возле могилы.

«Готовятся к ритуалу», — осознал Скаидрис, — «Интересно-интересно: что это за сектанты? Свидетели Иеговы? Кришнаиты? Дьяволопоклонники? Лютые последователи ЧуЧхе?»

«Устраивайтесь поудобнее, господа: сейчас вы станете свидетелями невъебенно тайного обряда, несущего неумолимый пиздец всем очевидцам».

«И разверзлись врата Ада...»

Могильщики расставили свечи на земле и, окружив надгробие, взялись за руки.

Несколько строк глухого, невнятного речитатива— вот и весь ритуал.

Сатанисты запинали тлеющие огарки и, погрузившись в фургон, в спешке укатили.

«Вот те раз...» — обломался Скаидрис, — «Это, блять, чё ваще было?»

Он осторожно выбрался из своего убежища, и, вооружившись лопатой, осторожно приблизился к свежей могиле.

«Всё ж таки сатанисты...» — Скаидрис осветил лучом фонарика наспех затёртые канавки, обозначающие лучи пентаграммы, — «Какие-нибудь идиоты, навроде «Мизантропический Орден Люцифера», «Великий Зверь 666» или «Алхимическая секта Трансмутации». Ха-ха. Клёвые названия. Реально, блять, дебилы. Может похоронили своего адепта или, там, жреца—какого-нибудь значимого дятла, ну или ещё какого-нибудь мудаёба».

Он ещё раз посветил на надгробие.

На чёрном граните вырезана латинская буква «I», окаймлённая орнаментом — скованной в круг цепью. И всё: больше никаких надписей, ни дат.

Заинтригованный лив опустил руку и лучик света отразился от поверхности маленькой фотографии, заключённой в траурную рамку. Портрет прислонили к надгробию. Скаидрис взял изображение и внимательно рассмотрел. Жгучее любопытство, разбуженное ночным приключением, угасло, уступив место раздражению и едкому сарказму.

С фото на Скаидриса таращился молодой дерзкий перец в военной куртке. Пустые глаза, квадратный подбородок, длинная чёлка, выбритые виски. На шее видна татуировка — узор из перевитых скандинавских рун. Воинствующий отморозок: нацист-сатанист и, в общем и целом, полный кретин.

«Теперь всё понятно: эти долбоёбы со всего мира сейчас вагонами мрут где-то на востоке Украины под русскими снарядами и пулями».

Скаидрис откашлялся и смачно сплюнул в рожу уроду, что испортил своими похоронами такую превосходную ночь. Потом поставил фотографию на место.

«Уже слишком поздно, чтобы вернуться к Карлине Шергинус — скоро рассвет и надо убираться прочь с кладбища. Преступление мне совершить не удалось, а значит нет причин таиться: вызову такси и поеду домой с комфортом— там меня ждёт тёплый душ, сытный ужин и любимые пластинки».

Прежде чем уйти он ещё раз посветил на надгробие.

И замер.

Шею свела судорога, голова резко дёрнулась в сторону, а рука, держащая айфон, занялась мелкой дрожью.

На запотевшей в предутренней росе поверхности чёрного камня медленно проступали буквы, как если бы кто-то невидимый прямо сейчас писал их пальцем.

Скаидрис подавил приступ паники и продолжил следить за появляющимися словами. Их было два.

«Помоги мне».

Вот что просил мертвец.

Рука продолжала трястись, подбородок дёргался, однако паника сменилась воодушевлением.