Кого не взяли на небо

— Что? — девушка открыла рот и выпучила глаза.

— Что она раньше была собакой, — ответил Монакура, — Но ангелы заколдовали её и превратили в человека, и теперь она ищет их, а когда найдет — рассчитается за всё.

— Ну, пиздец, — пробормотала Аглая Бездна, устраиваясь поудобнее в своём пуховом спальнике.

Через пару ударов сердца с её топчана раздался могучий храп.

На кресте, привязанный к телу Спасителя, дрожал от холода и неизбывного ужаса, наполняющего его сердце, бедняга Хансель.

* * *

Скрипнула дверь, Скаидрис приподнялся на локте. Она скользнула в постель и прижалась к нему всем телом. Тяжёлый запах спирта, крови и пота. Её всю трясло.

«Возьми меня. Утешь. Что ты медлишь?»

Он нежно обнял голые плечи, погладил по окровавленной голове, потянулся ртом к раскрытым губам. Она отстранилась. Размахнулась. Ладонь врезалась в его лицо, разбивая губы.

«Сзади, жёстко».

Скаидрис зарычал, развернул её спиной, намотал остатки волос на своё запястье. Резко вошёл. Она неприязненно дёрнулась — член выскользнул.

«В задницу, кретин, Мой брат трахает меня в задницу. Ну?»

— Скай! Вставай, нам пора собираться.

Скаидрис пытался поймать ускользающий сон, но тот растворился, будто соль в стакане кипятка.

Он приоткрыл глаза. Толстая морда в белом поварском колпаке колыхалась над ним, жирные пальцы трясли его плечи.

— Отвали нахер, Якоб, я проснулся.

Кенгуруха с мёртвым Бедржихом Сметаной*, рваные выцветшие джинсы, высокие конверсы. Вместо зубной пасты на щётку — пара мазков белого театрального грима на щёки. Вместо порошка в кофеварку — полосы сажи под глаза.

— Ты знаешь парень, о том, что дрочишь во сне? Отчаянно и громко? — спросил старый повар.

— Знаю, — ответил Скаидрис, — Пошли уже.

*Примечание: Беджрих Сметана, 1824 — 1884 гг., чешский композитор. Искренне уважаем металлистами. В 2014 году позировал для обложки музыкального альбома группы «Cult Of Fire».

Они вышли во двор. Под подошвами кед треснула кромка льда. Сука, месяц май. Или не май?

— Какой сейчас месяц, старик?

— Вроде март, — ответил старик, — А может апрель. А тебе то зачем знать?

Скаидрис пожал плечами. Он уставился на маленькую, кривую женщину, ожидающую возле броневика.

— Зачем она? — прищурился парень, — Хочешь выставить своего бойца?

— Как вариант, — задумчиво протянул Якоб.

— А этот однорукий хер нам на кой сдался?

Восковое лицо Смачного напоминало посмертный слепок; глаза сощурены в две узкие щёлочки, бескровные губы плотно сжаты. Скаидрис кивнул на перемотанную культю:

— Хочешь руку найти? Думаешь, пришьют?

— Хочу посмотреть на того, кто смог это со мной сделать, — ответил тот высоким и резким, как у евнуха, голосом.

— Отличная бригада, — похвалил Скаидрис Якоба, — Жирный повар, однорукий боксёр, кривая старуха...

— Говнарь-рукоблуд, — добавил старик.

— Не переживай, Скай, если что, я не подведу, — Смачный потряс в воздухе склянкой, под завязку забитой двухцветными пилюлями, — Я чувствую себя способным добежать до Пекина, вместе с Соткен на закорках.

— Поехали, — скомандовал Якоб.

— А стволы? — удивился Смачный.

— Вы уже ходили к ним со стволами, — ответил повар, — Двадцать человек. Мы не стрелять туда едем, а Ханселя забирать, так что веди себя прилично, здоровяк. Залезайте и гроб погрузите. Я поведу.

— Стойте, — дверь казармы хлопнула, — Я с вами.

Заплаканная девушка с окровавленной плешью на голове спустилась по ступенькам. Под мышкой она сжимала обнажённое мачете.

Старый повар открыл рот, а потом закрыл. Он обречённо махнул рукой в сторону бронеавтомобиля. Скаидрис пропустил в десантный отсек обеих женщин, однорукого бойца, запихнул туда же оцинкованный гроб и захлопнул дверцы.

* * *

В салоне броневика царил полумрак. Откинув длинные волосы с лица, Скаидрис смотрел на Герту, пристально и жадно. Она отвечала ему взаимностью: её пустой взгляд проходил сквозь него, словно солнечные лучи, пронзающие узор паутины. Она его не видела. Никогда не видела. Юноша вздохнул, нахлобучил на голову капюшон, прислонился затылком к холодной броне и закрыл глаза.

— Я отказалась от её предложения, я уже рабыня. Она обещала сохранить мои оковы. Но мне страшно подумать о том, что она попросит взамен.

— От чего ты отказалась, Герта? — встрепенулся Скаидрис.

Девушка посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты тоже не хочешь быть свободным? Верно, Скай?

Она снова застыла в оцепенении.

Через час броневик миновал гостеприимно распахнутые ворота кладбища. Падре встречал их на ступеньках церкви, облачённый в фиолетовую мантию и высокую митру. В руках он сжимал штурмовую винтовку.

— Добро пожаловать, — приветствовал их святой отец мелодичным девичьим голосом, — Умирать сразу будете, или грехи вам отпустить?

— Кто старший? — спросил Якоб.

— Папа с мамой заняты — со мной говори, старик. Ты странно одет, пипаркукасы печь собрался?

Вперёд выдвинулась Герта:

— Я хочу забрать тело своего брата и поговорить с той, что его убила.

— Убила? — удивилась девчонка, переодетая священником, — Живёхонек твой братец, сама полюбуйся.

Она ткнула вверх стволом винтовки.

Все задрали головы.