Кого не взяли на небо

Соткен вышла на середину дворика, воткнула в размякшую землю меч. Разметила площадку — пять шагов от клинка во все направления света. Концы креста Скаидрис и Смачный соединили кривыми бороздками, прокопав те при помощи своего оружия.

— Правила, замечания, предсмертные желания, — спросил у Йоли толстый повар.

— Только одно, — ответила та, — Тот, кто покидает границы круга поединщиков, считается проигравшим и его судьба всецело передаётся в руки победителя.

Якоб кивнул головой.

— Это всё? — свирепо спросил Смачный и сплюнул на землю.

— Всё, — улыбнулась ему Йоля.

— Иди сюда, сука, — боксёр хлопнул основанием биты о ладонь левой руки.

Но та отсутствовала и шипы биты вонзились ему в коленку. Он охнул и зажмурился от боли.

— Вот же клоун, — умилилась Бездна, — Идите в загон, барашки.

— А что тебе мешает пристрелить нас после того, как мы её убьём? — спросил Скаидрис.

— А что мне мешает это сделать прямо сейчас? — спросила Аглая.

Йоля засунула руку под подол мини-платья, поправила врезавшиеся в задницу трусы, и спустилась по лестнице. Мускулистые ноги, обутые в страшенные гады, переступили бороздку и замерли. Её меч оставался в ножнах, а те она держала у розовых, покрытых кровоподтёками, коленок. Пятеро оппонентов вступили в круг.

Соткен грубо оттолкнула Герту назад, и скомандовала остальным:

— Стойте здесь. Прикройте её своими телами. Отбивайте атаки. И не мешайте мне.

Она вышла вперёд, переваливаясь с ноги на ногу, будто старая неуклюжая утка.

— Готовы? — спросила Бездна.

— Готовы, — просипела Соткен, облизнув пересохшие губы.

Йоля кивнула.

Аглая Бездна взмахнула рукой. На колокольне громыхнуло. Земля посередине круга взлетела струйками грязи.

Комочки земли, поднятые вверх выстрелом, всё ещё продолжали свой полёт, а неподвижная фигура высокой женщины исчезла, превратилась в размытое движение, в тень, мелькнувшую мимо Соткен.

Та успела ударить — вслепую, наугад. Катана со свистом разрезала воздух, не встретив сопротивления. Но Соткен знала — клинок достиг цели.

Кривушка моментально развернулась, поменяла стойку, приготовилась к новой атаке. Но той не последовало. Её противница замерла перед сбившимися в кучу бойцами. Йоля пошатнулась, обнажённые ноги подкосились и она мягко опустилась на колени. Все оцепенели, поражённые произошедшим.

Когда алая кровь пала на землю тяжёлыми каплями, бойцы очнулись.

— Хуярь её! — возопил Смачный высоким бабьим голосом.

— Ай молодца, Соткен! Подрезала суку! — вторил ему обрадованный Якоб.

— Добиваем, добиваем! — визжал за их спинами Скаидрис.

«Может стоит подарить ей смерть от меча?» — подумала Соткен, приближаясь к коленопреклонённой женщине осторожными приставными шагами.

Острие катаны нацелилось в красный затылок.

Кривушка бросила взгляд на стремительно приближающихся бойцов — оружие воздето вверх, лица перекошены от ярости.

«Поздно», — поняла она, — «Ей придётся почувствовать себя отбивной котлетой».

Она остановилась и опустила вниз самурайский клинок.

Обнажённые, покрытые рыжим пушком руки коленопреклонённой жещины, всё ещё сжимающие меч в ножнах, пришли в движение. Правая потянула вправо, левая устремилась влево. Блеснула тусклая сталь. У Соткен перехватило дыхание, холодная волна ужаса пронеслась по позвоночнику.

— Назад, кретины, — завопила она бойцам, а сама бросилась вперёд, отводя катану для рубящего удара.

То, что воткнулась ей в лоб, не походило на лезвие меча.

«Ножны», — восхищённо подумала Соткен, — «Она уложила меня ножнами».

Кривушка повалилась на спину, подняв тучу грязевых брызг.

Внушительные фигуры соратников закрыли от глаз Скаидриса коленопреклонённую женщину.

«Ударить я не успею», — понял юноша.

Шипованная бита Смачного опустилась вниз, крюк Якоба резанул воздух.

Скаидрис обернулся к Герте. Девушка стояла у него за спиной.

— Вот и всё, — он ободряюще улыбнулся ей.

— Вот и всё, — согласилась та, взирая поверх его плеча.

Парень снова повернулся, следуя безнадёжному взгляду девичьих глаз.

Она стояла перед ним. Восходящее солнце воспламеняло красную медь её волос, пронырливые лучи бесстыдно пронзали пелену короткого подола, освещая внутреннюю часть крутых бёдер. Жёлто-зелёные глаза смотрели ему в лицо.

Сзади, на земле, корчился Смачный. Бывший боксёр лупил о землю битой, зажатой в единственной уцелевшей конечности. Его, отрубленные по колено, ноги лежали рядом. Тут же валялся толстый Якоб. Крюк с которым он бросился в атаку, торчал у толстяка из спины.

— Обернись, сладенькая, — раздался хриплый голос.

Маленькая кривая женщина ковыляла к Йоле, держа над головой самурайский клинок.

— Вперёд, малыш, не дрейфь, она смертельно ранена, — ободряюще крикнула Соткен, — Помоги ему девчонка, сейчас мы уложим эту бешеную суку.

— Ура, ребята! — воодушевился Смачный.

Его бита, запущенная могучей рукой, понеслась Йоле точно в голову.

Красноволосая небрежно отбила ту, будто надоедливую осу, поймала на перекрестье гарды опускающееся оружие Скаидриса и крутанула свой меч. Трубу вырвало из рук юноши, как если бы она попала в спицы мчащегося колеса. Навершие датского полуторного меча впечаталось ему в лоб.