Кого не взяли на небо

— Вот видишь, моя хорошая, боги держат обещания: завтра выспимся, вылечим похмелье, соберём всё вкусненькое, что осталось, и поедем на кораблик; а уж на кораблике и сплаваем, сержанта нашего полечим, на кораблике и топливо нам нужное найдётся. И про день рождения мы помним: будет тебе и круиз и подарочки.

Бездна вылезла из укрытия и выглядела обнадёженной.

— Ладно, — заявила она пьяным примирительным тоном, — Пусть тогда он, — тычок в сержанта, — Щас стори нам рассказывает, в благодарность, что курс морского круиза изменить придётся.

Сержант сквада поднял голову и устало уставился на Йолю. Жёлто-зелёные глаза глядели на него умоляюще.

— Ладно, будет вам стори, — Монакура аккуратно сложил тактическую карту, в два больших глотка опорожнил кружку и, вытерев усы и бороду ладонями, а те, в свою очередь о штаны, сказал:

— Первый день, когда Ангелы трубили, я вообще не помню. Не было в нём ничего интересного, ничего потрясающего. Так о чём вам рассказать?

— Про сверчков давай, — потребовала Бездна.

— Про соплю, — согласилась Соткен.

Последнее слово, как и полагается, осталось за предводительницей.

— О звезде-полынь я сама вам как-нибудь расскажу, на досуге, а сержант нам поведает о пятой трубе ангелов, о саранче библейской. Мы слушаем тебя, мой хороший. Итак...

Глава восьмая. О диверсантах, сверчках, роботах и японском нижнем белье

— Становись! Смирна!

— Упырь.

— Я.

— Джихад.

— Я.

— Трабл.

— Я.

— Исидиси.

— Я.

— Дайпатрон.

— Я.

— Лещавая.

— Я.

— Вольно, бойцы, давайте-ка все сюда, ко мне, чтоб всем эту схему видно было. Позже каждый получит бумажную ксерокопию. И чтоб никаких фото! Все свои гребаные гаджеты сдали? Хорошо. Итак, бойцы, задача.

* * *

Подслушивать вроде как и западло, но бывает необходимо, если хочешь узнать больше, чем уже знаешь.

— Будет жарко, — голос звучный, визгливо-дребезжащий, со старческими нотками, такой ни с каким другим не перепутаешь, ну разве только ещё с одним. Исидиси. Ну тут всё понятно.

— Пагреимся, тут у вас гавно-климат, я пастаянна мёрзну, — яркий кавказский акцент, тут вообще всё на ладони: Аслан, он же Джихад, рыжий чечен с голубыми глазами.

— И нахера им этот полковник пиндоский, интересно? Пытать или на обмен? — недоверчивый, тревожный тон.

Голос дрожащий, как у алкаша. Если пацана не знать, то можно подумать, что ссыкло какое-то базарит. Но это не так. Это Трабл. Или Луковое. Почему Луковое? Да всё потому же. Это же Трабл, Горе.

— Наверное, чтоби хоть как-то сваиго чиловека использовать. Базу хохлы по-любому потеряют, бери, что имеется, а на базе на этой нихера нету, кроме американского офицера и нашего шпиона.

Дружный хохот. Все любят Аслана. И хотя официально у меня заместителем Упырь, в нашей группе всё решено иначе. Если что со мной случится, меня заменит Джихад, и только потом Упырь. Упырь сам так предложил, Упырь парень честный. А вот и он сам, собственно:

— Если всссе компьютеры вырубят, то когда начнётссся заварушка, начнётссся и металово, как в муравейнике, есссли посссать сверху. Все отсеки доссступны станут. Хохлы бегать будут, мешаться. Почему бы нашему казачку засссланному — компьютерщику, шпиону и штирлицу, вмесссто того, чтобы электронику вырубать, всем нам ключ-карты не сделать, и систему не перепрошить? Тогда враги в ловушке, а нам намного проще будет.

Голос тихий, шипящий, с присвистом. А внешность — просто улёт. Длинный, всего на голову меня ниже, волос на аномально вытянутой башке нет, бровей нет, щетина не растёт, уши слегка заострённые, губы бескровные, зубы острые, словно подпиленные.

Реально упырь.

— Шёл бы ты в хакеры, что здесь делаешь? — странный, почти мальчишеский голос. Как у подростка, недавно обнаружившего пару чёрных волосинок на своих розовых яйцах. Это Лещавая так говорит. Если её спросить, почему Лещавая, то она молча задерёт вверх свою футболку. Конкретно, плоская, как сковородка. А вы бы хотели, чтоб вас Сковородкой звали? Вот то-то же. А кто ещё плоский, как сковородка? Правильно, лещ. Поэтому вот так вот. Лещ, только девочка. Лещавая, одним словом.

— Я кровь люблю, — шипит Упырь, — тёплую и густую, виртуалка не катит.

Это правда. Сам видел: стейки на решётку вообще непонятно зачем бросает — они даже нагреться не успевают, жрёт, закрыв глаза от наслаждения, а по губам и подбородку кровища стекает. Упырь, одним словом.

— А почему у сержанта такое имя странное? Я даже слов таких не знаю.

— Бля, кто это? Он чё, сука, чует, что я вам тут за погонялова раскрываю? Ааа, это же новый боец, как его там? Дайпатрон, во. У самого-то имечко ещё то.

— Это японский бренд, изготовитель женского нижнего белья, — снова мальчишеский голос.

Не, ну а кому ещё про женские труселя рассказывать.

— И?

Дайпатрон не унимается: старлей предупреждал — пацан дерзкий, но толковый. Пришёл на замену почившему Дуремару. Убили Дуремара на той неделе.

— Слушай, брателло, это длинная стори, давай как-нибудь в другой раз, — Джихад урезонить любопытного пытается, но тот на своём стоит:

— А вкратце?

— А вкратце так.