Кого не взяли на небо

Ага, снова Лещавая, сейчас она всё по-быстрому разрулит, талант у неё такой.

— Труселя с надписью такой пару лет назад у него один чёрт из тумбочки стащил: искал сиги и печеньки. Ну и давай втирать всем: больной фетишист наш сержант — сам, говорит, видел, вот вам крест. Дрочит наш сержант, а во время рукоблудия труселя эти себе на морду одевает. А тут сержант наш, как из-под земли и появился, опять, наверное, подслушивал. Черту этому он руку правую сломал: за воровство типа, а рот — от уха до уха разорвал, покарал, значит, за ложь и базар гнилой евоный.

Разрулила, бля... Не рвал я никому рот, кстати...

— Поучительно, — в голосе Дайпатрона даже удивления не случилось, — Ну, дык, а он дрочит?

Вот засранец. Ладно, пора мне. Мой выход.

(Дверь в столовую распахнулась от мощного пинка.)

— А вот сейчас, малыш, ты и узнаешь, дрочит ли твой сержант на японские женские трусы. Пойдём-ка со мной, я тебе Патрон Дам.

— Сержант, — всплеснула руками Лещавая, — Ты опять подслушивал! Это мерзко!

— Так точно, Лещавая, подслушивал. Подслушивать — полезно. Иди, иди, малыш, чего ты на неё уставился. Она тебе не поможет.

* * *

Бултыхаемся в десантном отсеке лёгкого транспортника. Трабл пихает локтем сидящего рядом Исидиси и кивает на расположившегося напротив новичка. Вид у того понурый, рожа мятая.

— Эй, Дайпатрон! Посмотрел на шоу? Расскажи, как всё прошло? — испуганно-вкрадчиво интересуется Луковое.

Нет ответа. Нехорошо. Отвечать надо, если тебя спрашивают. Все воспитанные люди так делают. Исидиси снова пихает Горе локтем под рёбра и тычет пальцем в наушники общей связи, что висят у новенького на шее, а не одеты на уши, как у всех. Трабл стекает по креслу вниз, ровно как гигантский слизень, и носком берца втапливает новобранцу по колену. Дрёма и меланхолия у Дайпатрона вмиг проходят. Однако же ответный удар цели не достигает: Трабл уже заполз обратно, и новичок показывает тому характерный жест — проводит большим пальцем руки по шее, потом тычет им в сторону Горя. Трабл кажет ему фак, затем этим же факом тычет в наушники Дайпатрона. Тот одевает их.

— Дайпатрон, мы все сегодня умрём, неужели ты и дальше будешь игнорить пацанов, ведь это твой последний шанс с кем-нибудь поговорить.

Трабл замолкает, ехидная улыбка сползает с физиономии и он некоторое время сидит, опешивший, открыв рот и бездумно уставившись на новенького. Все бойцы, как по команде, поворачивают головы и тревожно смотрят на Горе.

Сука, ну поправься, что это шутка такая. Я пытаюсь что-то сказать в микрофон, но слова застревают в горле. Трабл у нас... Тащемта, он что-то вроде оракула или волхва... А как называются прорицатели, что предсказывают только несчастья?

— Сержант рассказал мне откуда, почему и зачем трусы.

Бойцы вновь синхронно поворачиваются к Дайпатрону и смотрят на него, как на идиота.

— Сорри, пацаны, я не знал.

Ничего, бро, тут каждый так начинал, без оказий ни у кого не получилось, и ты ещё много чего не знаешь, но это поправимо. Если только Трабл пошутил.

Луковое стряхивает с себя оцепенение, меняет застывшее в ужасе выражение лица на своё привычно-ссыкливое и вновь сползает по креслу; кулак Дайпатрона летит в открытую ладонь Горя. Инициация, бля.

Буммм-буммм.

Буммм-буммм.

Упырь поднёс походный котелок к микрофону и зачем-то хуярит по нему оловянной солдатской ложкой.

I’m rolling thunder, pouring rain

I’m coming on like a hurricane

My lightning’s flashing across the sky

You’re only young but you’re gonna die

I won’t take no prisoners won’t spare no lives

Nobody’s putting up a fight

I got my bell I’m gonna take you to hell

I’m gonna get ya, satan get ya, — внезапно заявляет всем бойцам сам Брайан Джонсон, да так, что уши закладывает.

Дайпатрон отвисает, словно удивлённая челюсть и пырится на Исидиси, что продолжает, уже поддерживаемый дружным хором:

Hells bells

Hells bells, you got me ringing

Hells bells, my temperature’s high

Hells bells.

— Эй, девчонки, готовность десять секунд, — звучный голос майора перекрывает собой песню, и Адские Колокола стихают.

Hells bells...

* * *

Растянулись цепочкой по лесу; Лещавая нашла огромный боровик и, приставив гриб к причинному месту, пихает им в задницу идущего впереди Упыря, слегка пригнувшегося из-за пулемёта «Печенег», что расположился на широких плечах кровососа. Руки Упыря заняты, одна крепко держит приклад, вторая вцепилась в дуло пулемёта, и он не может противиться шляпке боровика, ровно как и туче комаров, облепивших его лысую башку. И кровосос, сам теперь в роли напитка, продолжает свой путь, трахаемый сзади огромным грибом.

Странно, но лес здесь очень напоминает леса Севера: ёлки, сплетённые корявые кустарники, мох под ногами и куски острого гранита, торчащие из под земли. Интересно, может пилот был перекрыт в хлам и вместо Восточной Европы скинул нас где-то в Скандинавии?

Ненавижу в арьергарде тащится, постоянно оглядываешься, может и запараноить: увидишь всякое забавное — то, чего на самом деле нет.

Стоп. Остановились, как по команде. По команде и есть. Папа сержанта зовёт.