Кого спасают первым? Медицинские и этические дилеммы: как решить их по совести и по закону

Этические вопросы, связанные с продолжением рода, являются одними из самых сложных в США на сегодняшний день. Рассмотренные в Верховном суде дела о легализации абортов, особенно «Роу против Уэйда» (1973) и «“Планируемое родительство” против Кейси» (1992), стали знаковыми событиями в политике и «третьим рельсом» федеральных судебных решений. Однако проблемы, связанные с беременностью и деторождением, выходят далеко за рамки неразрешимого вопроса о том, когда на самом деле начинается жизнь. Некоторые из проблем связаны с возросшим социальным признанием так называемых нетрадиционных семей, хотя этот термин сам по себе весьма проблематичен.

Для некоторых уже сейчас рождение детей превратилось из общечеловеческого права в привилегию.

Поскольку отдельные лица и пары с разной гендерной идентичностью и сексуальной ориентацией стремятся рожать и воспитывать детей, этические и правовые нормы должны меняться. Но как?

КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА РФ

В 2020 году президент Владимир Путин внес поправки в Конституцию России. Теперь нетрадиционных семей быть не может – только союз женщины и мужчины. Поэтому социальное признание на территории РФ теперь никакого значения не имеет.

Достижения в области альтернативных репродуктивных технологий, начиная от экстракорпорального оплодотворения[23] и заканчивая преимплантационной генетической диагностикой[24], расширяют возможности будущих родителей и повышают их репродуктивную автономию, однако в то же время они поднимают сложные вопросы о границах. Всем ли людям (любого возраста и любого психического состояния) можно позволять рожать и растить детей? Стоит ли всем давать возможность использовать генетические инновации, чтобы решить, какие фенотипические признаки будут присутствовать у потомства? На эти вопросы ответить непросто, а новые технологии появляются с такой скоростью, что специалисты по этике, вероятно, всегда будут находить и решать проблемы.

26 Ребенок, зачатый с целью

У Гарриет и Артура есть сын-подросток по имени Гари, который болен лейкемией и нуждается в доноре костного мозга. Поскольку Гарриет и Артуру не удается найти подходящего донора в существующей базе данных, они решают зачать второго ребенка путем экстракорпорального оплодотворения. Они собираются использовать новые технологии, чтобы убедиться, что второй ребенок станет подходящим донором. Поскольку супругам уже далеко за сорок, и они не готовы растить второго ребенка, они договорились отдать младенца на усыновление молодой семейной паре, живущей по соседству. Обговаривая условия усыновления, они обсудили, что соседи дадут согласие на процедуру от лица их усыновленного ребенка, когда ребенок будет физически способен стать донором костного мозга.

Этично ли для Гарриет и Артура такое решение?

Размышление: братья и сестры, спасающие жизнь

Развитие двух разных технологий, преимплантационного генетического тестирования и определения человеческого лейкоцитарного антигена, позволяет произвести на свет младенцев-спасителей, которые могут стать донорами тканей для братьев и сестер со смертельными заболеваниями. Преимплантационное генетическое тестирование позволяет родителям проверить эмбрионы перед имплантацией и выбрать для подсадки только те, которые имеют потенциал для спасения жизни уже имеющегося ребенка. Определение человеческого лейкоцитарного антигена тоже дает возможность узнать, какие эмбрионы выбрать. В 2001 году команда чикагских исследователей во главе с Юрием Верлинским впервые спасла жизнь пациента с анемией Фанкони с помощью преимплантационного генетического тестирования. Лауреат Пулитцеровской премии Бет Уайтхаус написала книгу «Совпадение» (2011), основанную на серии статей из «Newsday». В книге описаны попытки семьи зачать второго ребенка, чтобы спасти дочь, больную анемией Даймонда-Блекфена[25]. Концепция о втором ребенке-спасителе также легла в основу бестселлера Джоди Пиколт «Ангел для сестры» (2004). Британское Управление по оплодотворению и эмбриологии человека одобрило эту практику, которая также очень распространена в США (в России нет практики «ребенок – спаситель»: права ребенка защищены, – прим. науч. ред.), хотя точных статистических данных о ее распространенности нет.