Коготь динозавра

Как будто всё вокруг превращалось в жуткую марсианскую пустыню. Воздух впадины словно наполнился алой влагой…

«Газик» пробежал ещё сотню шагов — и внизу, на дне котловины, вспыхнули и задышали сильным, но умирающим жаром массивные, древние, как ящеры, скалы.

Они поднимались умирающими островами одна к одной и всё ещё выбрасывали изнутри последнее древнее пламя.

— Байн Дзак! — сказал Бата и качнул головой, будто хотел стряхнуть жаркие искры. Но уйти от этого огня было некуда. Весь мир. всё это страшное древнее дно уже тонуло в океане гобийского заката.

Лучи, казалось, пронизывали не воздух, а настоящую воду, заполнившую снова эту глубь. И показалось, что оттуда, из-за этого огненного острова, вот-вот поплывут, потянут вверх гигантские шеи и головы страшные диплодоки, игуанодоны, ящеры.

А Вике почудилось, что там, где около солнца темнеет маленькое облако, раскрывает крылья и всё растёт, растёт оживший каркающий птеродактиль.

— Едем?! — сказал Василий Григорьевич.

Бата показал на обрыв: круто, надо объезжать!

И тогда, отодвинув Церендоржа в сторону, экспедиция бросилась мимо кустов саксаула вниз, к скалам. Впереди ныряла полосатая тельняшка Василия Григорьевича.

БРАТЦЫ! ПОЛУНДРА!

Всех охватила жажда поисков. Этот умирающий островок таинственного мира был начинён костями гигантов. Он был из песков и глин, которые принесла в древнее море гигантская река вместе с телами диплодоков, бронтозавров, анкилозавров! Это сюда опускались грызшие враг врага ящеры!

Конечно, здесь уже бывали экспедиции. Конечно, искали и находили. Но этот песчаный лабиринт был неиссякаем!

Скалы поднимались, как гигантские пылающие угли. Они были изрыты какими-то провалами и пещерами, их разъединяли ущелья, а соединяли маленькие узкие перешейки. И всё пылало, и всё, казалось, было раскалено.

Но это казалось. И песок, и глина древней реки выдыхали последние остатки жизни.

Экспедиция бросилась на поиски.

Людмила Ивановна, водрузив, как женщины Африки, на голову большой полукруглый камень, несла его по узкой тропе. От камня слоями отходила скорлупа. Коля в глубокой расселине выковыривал похожую на позвонок глыбу. А Генка кричал из котлована:

— Ребята! Кажется, черепаха! Гигантская! Вросла! Не вытащить!

Но вот раздался чисто морской крик:

— Братцы! Полундра!

И все члены экспедиции бросились через трешины и канавы.

У самого входа в этот пылающий лабиринт лежал хребет гигантского ящера. Было видно, как динозавр, изогнувшись, опускался на дно. Коричневые тёмные камни изгибались, и в них угадывались настоящие кости. Рядом лежали осколки помельче. Но ведь они тоже принадлежали этому динозавру! Вперёд!

Это было какое-то безумие. Все, надрываясь, тащили кости — берцовые, грудные, черепные. И солнце, и заливающий всё последний алый огонь подгоняли своими лучами: «Берите! Это последние остатки ушедшего невероятного мира!»

Изредка Коля и Светка оглядывались: почему не видно Вики? Но работы хватало всем, и оглядываться было некогда.

НАД УМИРАЮЩЕЙ ДРЕВНЕЙ ЗЕМЛЕЙ

Пока палеонтологи в азарте разыскивали и тащили кости, Бата потихоньку вёл «газик» по краю древней впадины, в объезд. Напрямик даже на машине времени въезда в древний мир не было.

Церендорж посматривал в бинокль. Он привык к монгольским степям и пустыням, но здесь на этом закате и к нему подкатывало чувство тревоги и тоски. Иногда он, правда, посмеивался: такими весёлыми ему казались искатели древностей.

Но вот он снова поднял бинокль и, вскрикнув: «Ай-я-яй!» — передал его Бате.

Бата посмотрел на скалы, завертел головой и быстро повернул машину вниз, почти напрямую.

Наверху, среди осыпи, на крохотном выступе скалы стояла Вика. А остатки тропы быстро скатывались из-под её ног по склону…

…Вика бежала к пылающему острову вместе со всеми, но не к его подошве, а наверх. Ей хотелось, как утром, взбежать легко, с маху, и окинуть оттуда взглядом весь этот угасающий мир.

Она пробежала ложбинку, по узкому гребню взлетела на тропу. Но уже не радостная лёгкость, а какое-то незнакомое волнение подталкивало её вперёд. Кончиками пальцев она ухватилась за ломкий песчаный выступ, толкнулась по тропе лодочками — раз, два! — и выпрямилась. Прямо перед лицом поднималась багровая песчаная стена.

Вика оглянулась.

Солнце стало тёмно-красным и легло на пустыню. Оно словно специально показывало, как умирают миры и эпохи. Лучи отрывались от него последними пучками, и казалось, на уровне глаз плещет прозрачная алая вода, в которой еле заметно скользят неуловимые тени. Внизу, на дне, колебались последние папоротники и хвощи, а на горизонте медленно разрастались не то облака, не то крылья какой-то огненно-чёрной птицы.

Неожиданно она услышала шорох.

Прямо под ней, метрах в десяти, разваливались на угли потревоженные древние глыбы. Между ними, отрывая камень за камнем, ветвились кровяные, запёкшиеся трещины. И гребень, по которому Вика взбежала, откололся и вдруг рухнул.