Коготь дракона (Ведьмы Эйлианана - 1)

Другие гобелены изображали строительство Тер-де-Сио, в глубине болотистой страны, и смерть Фоган от руки младшего сына Оуэна Мак-Кьюинна, Бальфура. Маргрит улыбнулась, когда ее взгляд упал на этот гобелен. Много крови пролили Мак-Фоганы и Мак-Кьюинны, прежде чем поняли, что нельзя тронуть чертополох, не уколовшись. Бальфур умер вскоре после смерти Фоган от загадочного недуга - изо рта у него шла пена, он корчился, царапая землю скрюченными пальцами. Двенадцатилетняя дочь Фоган, Маргрит, чье имя унаследовали многие из Ник-Фоганов, получила жезл и кинжал своей матери, а с ними и ее обязанности. Много лет спустя, когда Эйдан Мак-Кьюинн объединил воюющие земли и народы Эйлианана властью Лодестара, лишь Эрран, Тирсолер и Фэйрги отказались покориться его власти. Последовали годы войны, но даже Лодестар не мог проложить дорогу в таинственный Муркмайр,- трясины проглатывали одну армию за другой, словно чудовищная пасть. Клан Мак-Фоганов выжил.

Злость, разбуженная воспоминанием о смерти Фоган Чертополох, заставила Маргрит улыбнуться, входя в тронный зал. Увидев играющие на ее щеках ямочки, ее сын побледнел и поспешно вскочил на ноги. Он уже успел разменять третий десяток, но высокий рост и худоба делали его. Улыбка Маргрит стала еще более зловещей. Айен начал озираться в поисках пути к бегству.

- М-мама, ты вернулась!

- Ты как всегда наблюдателен.

Маргрит величавой поступью пересекла зал и уселась на трон, покрытый причудливой резьбой и заваленный пурпурными подушками.

- К-как твое путешествие?

Она поразмыслила над вопросом, разглядывая кольца, унизывавшие ее пальцы.

- Как я и ожидала. Семена, которые я сеяла последние несколько лет, принесут обильный урожай.

Он кивнул и начал пятиться к двери. Она наблюдала за ним сквозь опущенные ресницы, и когда он добрался до двери, спросила:

- А как дела здесь, сын мой?

- Хорошо, очень хорошо. Хан'т-тиреллу, несомненно, будет что тебе рассказать. Послать за н-ним?

- Не надо. Я бы предпочла, чтобы мой сын, наследник Башни, сам рассказал мне обо всем. Сядь, Айен.

Айен мешком плюхнулся в одно из деревянных кресел, стоявших вдоль стены, и со страхом посмотрел на мать. Он рассказал ей все, что смог вспомнить, но, как всегда, когда он разговаривал с матерью, его язык заплетался, а мысли разбегались. Он невнятно поведал, что драконы взбунтовались, месмерды погибли, там и сям вспыхнули мятежи. Когда он совсем сбился и потерянно замолчал, она улыбнулась, потом звонко расхохоталась.

- Пойди и позови Х-хан'т-тирелла,- передразнила она его.- Он, по крайней мере, не будет мямлить и заикаться.

Айен вскочил с кресла и приготовился выскользнуть за дверь, когда она произнесла с обманчивым спокойствием в голосе:

- И почему из всех моих любовников только твоему отцу удалось сделать мне ребенка? Да, у него было ангельское лицо, но совершенно не было мозгов. Его отпрыск вырос полудурком! Если бы я могла родить другого сына, я утопила бы тебя в болоте. Это следовало сделать, как только ты появился на свет. Поскольку ты мой единственный отпрыск и будущее Башни зависит от тебя, я решила тебя женить. Она сильна, умна, владеет магией и согласна терпеть тебя, чтобы стать правительницей Эррана. Можешь не бояться, что она разочаруется,- я рассказала ей все как есть.

Айен вспыхнул и попытался что-то сказать, но язык отказывался ему повиноваться. Маргрит с улыбкой наблюдала за его потугами потом наконец, промолвила:

- Я рада, что ты пришел в такой восторг. Она хорошего рода - из Ник-Хильдов, хотя, кажется, в Тир-сорере больше не верят в магию и не признают потомков Первого Шабаша. Она скоро прибудет сюда. От тебя требуется только одно - сделать ей ребенка. А теперь убирайся, чтобы я тебя больше не видела!

Как только сын исчез, Маргрит откинулась на подушки и, продолжая улыбаться, принялась играть с серебряными кисточками, свисавшими с ее черного бархатного платья. Вскоре в зале появился управляющий, высокий худой мужчина с длинными седыми волосами, стянутыми в хвост. Его смуглое жесткое лицо казалось резким и угловатым, а глаза были посажены так глубоко, что трудно было разглядеть их цвет. Под глазами у него было по три тонких белых шрама. Его лицо наводило на мысль о том, что он происходит от волшебных существ, не говоря уже о тяжелых, плотно закрученных рогах, обрамляющих его лоб.

- Миледи звала меня? - Он говорил с заметным акцентом, однако поклон был верхом изящества.

- Хан'тирелл, я рада тебя видеть. Мой придурковатый сын нес какую-то чушь, и я хочу, чтобы кто-нибудь объяснил мне, что все это значит. Он сказал, драконы взбунтовались?

- Да, Ваша Милость, в Сичианских горах дела пошли не совсем так, как нам бы хотелось.

- Почему? - ее голос был мягок, как масло.