Коготь и Кровь (СИ)

Хватит мечтать. Пора возвращаться к проблемам. А они сыпались раскаленными углями из дырявого мешка. И это если не брать вызовы от родичей, уже привычные. Спасибо, хоть прорывов из Бездны стало меньше. Но появились запросы от баронов со всего княжества. Будто бы добрая их половина разом разучилась решать вопросы самостоятельно. При этом еще и забыли о существовании графов, своих непосредственных начальников! Бароны заваливали его просьбами разобраться во всякой ерунде с формулировкой, будто без его вмешательства случится конец света.

Бойцы из фортов сообщали и о других, на первый взгляд незначительных, событиях. Волшебники в деревнях и городках почему-то отказывались работать. Сейчас, зимой, это не так критично и сказывается только на ремесленных заказах. Но что будет во время посевной? Если так продолжится, они же сами останутся без урожая. Кто же их надоумил? Почему они согласились? Чьи это происки?

Женщина с темными волосами и красивым голосом. Все чаще она мелькала в отчетах тех, кто ездил общаться с баронами и старостами. Если в начале зимы Ксантар услышал о ней только возле Небесных лугов, то к этому моменту таинственную недоброжелательницу упомянули уже в шести графствах на востоке и юге. И как ее ловить он пока не придумал. Нужно понять очередность ее передвижений и действовать на опережение.

Матушка не могла сейчас помочь. Она встала с кровати, как и обещала, и тут же с головой нырнула в проблемы Дома. Внутренние дела она оставила сыну, сама же занялась внешними. Несколько дней назад она улетела в соседний Экзалос выяснять, почему от князя Сэнтара перестали поступать запросы и сведения об Ордене Порядка. А большую часть своей вероятной стаи Ксантару пришлось отправить на миссию на дальний осколок. С ним осталось всего четверо эльери. Конечно, в том деле они очень бы пригодились, но не мог же он остаться совсем один.

И вот сейчас двое из них, Вестан и Лисантир, отправились разбираться с очередным демаршем волшебников на востоке княжества. Ксан искренне надеялся, что у них получится выяснить хоть что-то. А пока пора садиться и писать ответ очередному барону. Он бросил последний взгляд в окно и…

Тук. Сердце неожиданно пропустило удар. Тук… Голова закружилась и ноги ослабли. Тук-тук. Пальцы с силой впились в подоконник. Тук… Еще слабее, будто бы сейчас остановится. Тук-тук… На дороге появилась одинокая фигура. ТУК. Отдала честь двумя пальцами. ТУК-ТУК. И исчезла. ТУК-ТУК. ТУК-ТУК. ТУК-ТУК. Сердце начало биться мощно и часто. Мышцы налились силой. Дышать стало легче, словно до этого Ксан дышал лишь одним легким…

– Ксай… – выдохнул он.

Так Ксан не чувствовал себя уже много лет, с момента исчезновения брата. Что Ксайрон пропал, он узнал первым, еще до того, как дошли сведения о засаде. В один миг он словно лишился сил, отяжелел и замедлился, словно попал в густой кисель, дышать стало труднее, думать тоже. Несколько дней он лежал почти без движения и пытался свыкнуться, что теперь от него осталась половина. Пытался попрощаться с братом, но не мог поверить в его смерть. И не верил все пятьдесят лет. Хотя бы потому, что место в душе, где когда-то жил Ксай, не зарастало старой раной, оно оставалось просто пустым. Потому Ксантар ждал и был готов ждать еще многие годы и века. И вот Ксайрон вернулся. Он ощущался немного иначе, не бурной рекой, но спокойным теплым морем, что уверенно накатывает на берег волну за волной.

Еще какое-то время Ксантар стоял у окна. На губах играла совершенно счастливая улыбка, лоб остужал холод стекла, глаза впивались в пустоту дороги. Он понимал, что та фигура была лишь видением, ведь не мог же он с такого расстояния разглядеть лицо и мелкие детали. Краем сознания он отметил, как открылась и закрылась дверь. Ощутил долгий терпеливый взгляд в спину, услышал мягкие шаги и узнал в них матушку – наконец-то она вернулась – но не повернулся. Еще несколько мгновений хотелось сохранить это счастье только для себя.

– Княжич Ксантар, ты не обнаглел ли? – услышал он насмешливый, такой родной голос. – Я понимаю твою сосредоточенность на проблемах, но изволь хотя бы поздороваться с матерью.

– Да, мам, прости, я немного задумался, – он повернулся и сверкнул широкой улыбкой.

– Ты чего довольный такой? – прищурилась она.

– Он жив, мама, я его снова чувствую! – на одном дыхании произнес Ксан, едва не сбившись на восторженный крик.

– Уверен? Нет ошибки? – серые глаза княгини, мертвые со дня гибели отца, зажглись надеждой, руки легли на грудь сына.

– Нет, это он, я ощущаю его не как раньше, но это Ксай… я чувствую себя снова… целым. Он жив, мама, жив! – он подхватил ее на руки и закружил по комнате не в силах больше сдерживать восторг.

– Как… когда?.. – срывающимся от волнения голосом спросила княгиня, нервно вцепившись ему в плечи пальцами.

– Только что. В один миг. В груди словно море разлилось, теплое такое, родное…

– Как вовремя я вернулась, – счастливо рассмеялась Илирана, впервые за много месяцев, и обняла сына за шею.

Они смеялись, обнимались, мать плакала от счастья. Все заботы отступили на время.