Коготь и Кровь (СИ)

Стон Эдрига остановил надвигающийся страх. Одновременно застонал и эльери, схватился за голову и снова упал на колени. Меж пальцев показалась кровь. Дракон начал подниматься. Ханиф обнажил меч. Из-под левого рукава Ксайрона выскочил коготь, но рука дрожала, из уха текла тоненькая струйка крови – он явно действовал из последних сил. Ханиф не стал ничего говорить, просто встал между ним и драконом, направил меч на последнего.

– Ты что это? – хрипло спросил Эдриг, когда его взгляд сфокусировался на острие клинка.

– Даже не думай трогать его, – с нажимом предупредил Лис.

Дракон посмотрел на Ксайрона и выдал удивленное «ааа…», после чего уселся прямо в снег и помассировал виски.

– Не беспокойся, я передумал его убивать, – небрежно заявил он. – Живым он теперь интереснее, чем мертвым.

– Что изменилось? – в голосе Ханифа звучало подозрение, меча он не опускал.

– Он предсказатель, не видишь?

Объяснять дальше не требовалось, все в Ордене знали о ценности предсказателей. Этот Дар могли получить только дети Элсин, богини времени и тайн, увы, они сражались на стороне Ковенанта, но драконы нашли способ использовать его в своих целях. Нужно лишь захватить предсказателя и начать задавать верные вопросы.

– Не надейся, дракон, – услышали они голос, полный физической боли, из-за спины Лиса. – Больше не получится. Раньше надо было думать.

– Посмотрим, – усмехнулся Эдриг. – Что увидел сейчас? Расскажешь?

– Увидел его будущее, – кивнул Ксайрон на Ханифа, вдохнул, собираясь заговорить, но покачал головой. – Нет. Скажу только, что если ты последуешь зову сердца, то добьешься цели или умрешь на пути к ней. Но умрешь без сожалений. Иначе будешь презирать себя до конца дней, Ханиф.

Повисло тяжелое молчание. Лис нервно сжимал в руке меч, мысли метались в смятении. Откуда этот мальчишка знает о его помыслах?! Он быстро себя одернул – уже не мальчишка, язык не поворачивался так назвать его при одном взгляде в глаза, что смотрели, казалось, в самую душу и знали о тебе все. К тому же предсказатель, то есть действительно знает если не все, то многое.

Да, за эти дни после битвы у лодочной станции Ханиф многое обдумал, особенно причину своего нежелания подниматься выше хольда. До сих пор его все устраивало – есть десяток Лисов, которые уважают его и слушают, есть конунг, чьи приказы он выполняет со своим хирдом, над ней стоит тан и задает направление всему клану. Все просто и ясно. Но сейчас он столкнулся с тем, что ничего не может сделать в ситуации, когда конунг не прав. Субординация не позволяет. Ханиф может дать совет, вот только конунг не обязана ему следовать. И не следует. Нет, в некоторых моментах соглашается, но после все портит собственными решениями, а когда план идет прахом, спихивает ответственность на него. И единственное, как он может исправить ситуацию, занять ее место. Вот только что делать, если не прав и тан?.. Ханиф покосился на эльери… Неужели он намекает на… о боги! От продолжения мысли в голове зашумело…

– Так мы идем выручать наших, если драка отменяется? – нарушил тишину насмешливый голос Ксайрона.

Глава 28

С первого посещения кабинета отца прошло две недели. С тех пор Ксантар часто приходил сюда, чтобы побыть в одиночестве или поговорить с кем-то с глазу на глаз без опасений быть подслушанным. Кем? Он и сам пока не знал, но ощущение чужого взгляда преследовало его постоянно. Никто не рисковал заходить в кабинет без его приглашения. Даже Аэрона больше не совала сюда свой симпатичный носик. В тот раз княжич не сомневался, что вечером они поссорятся и ночь, а то и несколько проведут раздельно. Но нет, любовница вела себя так, словно ничего не случилось. Такая покладистость сбивала с толку, особенно если учесть, что прежде она показывала характер. Ему же проще – ничто не мешало заниматься расследованием необъяснимых событий в княжестве вообще и в замке в частности. А она не пыталась вмешиваться, только мягко и аккуратно спрашивала о том, как прошел день, может ли она что-то сделать для него. Все слова и поступки Аэроны говорили в пользу того, что она на его стороне, но так ли это? Время покажет, хоть его и оставалось все меньше. Ксай, когда же ты вернешься?

Сегодня Ксантар, как и в тот день, как и много раз за прошедшие пятьдесят лет, стоял у окна и смотрел на лесную дорогу. Плотные тучи уже почти неделю скрывали солнце и выплевывали на землю заряды мелких снежинок, что кололи лица, звонко скучали в окна, коварно залетали за поднятые воротники. Но дорогу не замело – по ней постоянно ездили курьеры, стаи, повозки. Сейчас, в неверном свете второй половины дня дорога пустовала, еще бы, кому охота выбираться из дома в такую погоду. Пейзаж успокаивал и настраивал на рабочий лад. Да, Ксантар любил ветер, свою основную стихию, любил ощущать его в волосах и между пальцами. Иногда он даже жалел, что эльери не могут становиться птицами – так бы раскинул руки-крылья и взмыл на восходящих потоках. С высоты точно удалось бы разглядеть всех недругов, узнать, кто и чего замышляет.