Коготь химеры

Сам хозяин холостяцкого приюта в засаленном донельзя бухарском халате покоился в гамаке, подвешенном в углу комнаты, и признаков жизни не подавал. Док, впрочем, уже знал, как привести его в чувство, и строго следовал канонам пресловутого киношедевра времен дикого русского капитализма. Подходящий бокал нужной вместимости, правда, под руку не подвернулся, и он воспользовался пол-литровой банкой из-под огурцов. Наскоро сполоснув ее ржавой водой из зеленого медного крана, он до краев наполнил емкость рубиновым бордо, затем присел на корточки перед гамаком и сунул благоухающую влагу прямо к мясистому угреватому носу Деда. И нос зажил своей своеобразной и независимой от хозяина жизнью. Вначале он едва уловимо шевельнулся, затем запарусил обеими ноздрями и вдруг хищно втянул в себя хмельной и грешный запах. Вслед за носом пришли в движение сухие тонкие губы. Они разлепились с характерным причмоком и жадно потянулись к краю банки. Док бережно поддержал голову Деда за затылок и с опытностью сиделки влил в страждущую глотку содержимое. Дед вздохнул глубоко и благодарно и наконец-то размежил усталые отекшие веки с короткими белесыми ресницами.

— Знаю, знаю, — ласково кивнул Док, — я — некрасивый.

— О!!! Серега!!! — Ветеран поморгал, согнав одинокую слезинку, запустил работу серого мозгового вещества в полную мощность и… Не только Док, но и все остальные, кто хорошо знал Деда по работе, всегда поражались этой трансформации. Трухлявая развалина, глубокий старик, конченый алкоголик в мгновение ока превратился в мудрого старца, лукавого царедворца с всевидящим трезвым взглядом и на вещи, и на глубинную их суть.

— Так… по сведениям, которыми я располагаю, ты сгинул в… Назовем это «Территорией Икс». Ты бордошки-то еще плесни граммов двести. Значит, не сгинул. Возник из небытия. Зачем-то нашел никчемного старикашку, а меня ведь не так просто найти. Думаю, не из сентиментальных соображений. Соображения, скорее всего, чисто меркантильного характера. Попробую угадать… Нет, нет, нет, даже не думай. — Дед вылакал в один присест содержимое банки и потянулся за трубкой, валявшейся на полу под гамаком, — только руку протяни.

— Правильно, Дед, угадал, как всегда, — поджав губы, подтвердил Док. — Но! Меркантильные соображения, конечно, в первую очередь, а вот… — он замялся, облекая мысль в словесную форму, — Максим Трофимыч, ты ведь по природе своей и по сути — конченый авантюрист, вечный искатель приключений на свою ж… Такие, как ты, не умирают в теплой постели или… в гамаке.

Дед уселся, потянул откуда-то из недр бухарского халата очки в тонкой золотой оправе, водрузил их на нос и строго посмотрел на Дока.

— Положим, ты прав, но в ваше инфернальное дерьмо я не полезу. Хотя бы потому, что не владею спецификой вопроса, обстановкой не владею, а значит, не могу ее контролировать. И, согласись, странно и противоестественно семидесятилетнему старикану начинать с нуля, учиться чему бы то ни было у сопливых юнцов вроде тебя, пытаться ради призрачной цели пережить ощущения молодости, сбросить адреналин, которого у меня уже и нет, — высохли гребаные надпочечники. А? Я не прав?

— Да нет же, Дед. — Док досадливо сморщился. — Обижаешь…

Он достал из кармана сигареты, щелкнул зажигалкой «Ронсон», затянулся обстоятельно. Дед молчал. Только сверлил Дока немигающим взглядом, от которого у Дока ни с того, ни с сего вдруг пробежали холодные мурашки по спине, — словно он заглянул в глаза самой смерти. Впрочем, все, кто заглядывал в глаза Максима Трофимовича Денисова, находили там бездонную глубину и леденящий ужас космоса. Космос, беспредельный, непредсказуемый и необъяснимый, всегда руководил поступками Деда и безраздельно распоряжался его судьбой. Судьбой, которая вмещалась в два десятка сухих и беспристрастных строк биографии.

Рязанское высшее воздушно-десантное училище с отличием. Киевский институт военных переводчиков с отличием. Двадцать три года работы в Африке в качестве военного специалиста, консультанта, советника, атташе. Шесть высших правительственных наград. Звание полковника танковых войск. Светило уже звание генерал-майора. Хоп… и подножка судьбы. Какой черт дернул Деда, реального советского агента-006 и специалиста по военным переворотам, провернуть очередную блестящую операцию не в ту сторону? Да, намечалось, назревало, планировалось… Но определиться с выбором высшее руководство Советского Союза никак не могло. То ли поддержать Навумбу из племени овембумбе, то ли Суареша из племени банту. А тут сложилась «революционная ситуация» по всем канонам марксизма-ленинизма, и Дед на свой страх и риск возвел на трон Суареша. Однако тот не оправдал ожиданий.