Коготь Хоруса

Телемахон, непринужденно расположившийся на ступенях возвышения, не отрывал взгляда от оккулуса. Его голос звучал задумчиво.

— Мне ни разу не доводилось видеть Лучезарные Миры. Рассказы правдивы?

— Рассказов много, — произнесла Нефертари. — Правдивы они или нет, зависит от того, какие ты слушаешь.

— Как наивно с моей стороны ожидать прямого ответа на этом корабле.

В ответ Нефертари мягко рассмеялась. До сих пор физически ощущалось, насколько Телемахон ее жаждет, — эта аура незримо окрашивала воздух вокруг него. Он представлял насыщенный соленый вкус ее крови на своем языке, и эта мысль вызывала у него трепет.

— Кровь эльдаров не соленая, — сказал я ему.

Из-под лицевой маски донеслось рычание, хотя из-за изысканного тембра голоса оно больше напоминало кровожадное мурлыканье.

— Мне не нравится, что ты читаешь мои мысли.

— Какая жалость. Уверен, ты к этому привыкнешь.

Нефертари, намного меньше нас впечатленная бесконечной чернотой на экране, с улыбкой прислушивалась к нашей мелкой перепалке.

— Я пойду биться с Угривианом, — сообщила она и покинула возвышение.

Телемахон следил за тем, как она уходит, а Гира, в свою очередь, наблюдала за Телемахоном.

«Я хочу ее», — донеслось желание мечника, столь же ясное, как если бы он высказал его вслух.

Он не передавал мне слов, однако его тяга к убийству была настолько пылкой, что я не мог не почувствовать его мысли.

Гира тоже их слышала. Рычание моей волчицы прозвучало более низко и естественно, чем то, что вырвалось из горла мечника.

Телемахон повернул шлем к демону, обратив к волчице безмятежное серебряное лицо.

— Молчать, шавка! Никто не спрашивал твоего мнения.

Отвесив три положенных поклона, ко мне приблизился один из членов экипажа мостика, звероподобный мутант из кланов-стад Сорциариуса. Продолговатая голова раба смахивала на козлиную и не подходила для членораздельной речи. Из-за вывалившегося, покрытого пятнами языка и формы челюстей он не мог выразить свое неодобрение человеческой мимикой. Вместо этого мутант издал хрюкающий вскрик и стряхнул с вытянутой пасти слюну.

— Лорд Хайон. — Издаваемые звероподобным слова звучали как нечто среднее между козлиным блеяньем и медвежьим рычанием.

С его подбородка свисал сталактит тягучей слюны, брызги которой падали на палубу.

Я жестом дал ему свое соизволение.

— Говори.

— Сколько в Темноте? — прорычал он сквозь искривленные, мокрые от слюны зубы.

Я сел прямо, бросив краткий взгляд на платформу, где, как обычно, сборище оборванных людей, сервиторов и зверей-мутантов изучало консоли сканеров. Они наблюдали за нами обоими с необычным вниманием, то и дело поглядывая в сторону командного трона. Безмолвная и бескрайняя чернота нервировала их. Я чувствовал их тревогу, которой пока недоставало остроты, чтобы перерасти в страх.

— Верь Анамнезис, Цах'к.

Существо покорно склонило рогатую голову. Он был облачен в собранную по частям броню: противоосколочный жилет поверх примитивной кольчуги. Смесь боевой экипировки, снятой с офицера Имперской Гвардии, и поношенной защиты времен Эры Железа для родоплеменных поединков, которые наша каста рабов устраивала в чреве корабля. Мутант не носил пистолета, как офицеры Флота, вместо этого у него за плечом висела потрепанная лазерная винтовка с фонарем подсветки цели. За десятки лет не один служитель мостика отведал, как приклад этого ружья с хрустом бьет в лицо. Цах'к был эффективным исполнителем и опытным смотрителем. С каждым годом серая шерсть на его лице и когтистых лапах все больше покрывалась инеем седины. Он был так же обеспокоен, как и остальные, однако никак не выказывал своего страха. Звериные глаза глядели на прочих членов экипажа с тем же свирепым животным вызовом, что и всегда. Мой надежный надсмотрщик.

— Верю Королеве Призраков. Хм. Истинная правда.

Королева Призраков. У стад зверей-мутантов были чрезвычайно забавные верования. Их роду не дозволялось заходить в ядро, и для них Анамнезис была богиней корабля, которую надлежало всегда слушаться и умилостивлять посредством поклонения. Сражаясь в ямах, они приносили ей в жертву сердца врагов. В ночи, отведенные под ритуалы племени, они порой приносили в жертву детей.

— Верь ей, — повторил я.

— Верю, да, но…

Рассерженная его несговорчивостью, Гира зарычала. В ответ Цах'к оскалил на нее зубы.

«Прекратите, вы оба».

Цах'к трижды поклонился, согласно традиции, и отвернулся. Несколько других членов экипажа продолжали бросать на нас беглые взгляды. Я прокашлялся, чтобы привлечь внимание мутанта.

— Старик, почему я чувствую в твоих мыслях эту… тревогу?

Цах'к запнулся, вздрогнув, словно его ударили.

— Не знаю, лорд Хайон.

— Подойди сюда.

Он вновь приблизился ко мне, лязгая по палубе подкованными железом копытами.

— Чего изволите, лорд Хайон?

— Посмотри на меня, Цах'к.

К нам начинало поворачиваться все больше голов, причем их мысли были сдобрены чем-то вроде голодного шипения. Любопытно, любопытно.