Когти чёрных орлов

Боясь потерять ветер, капудан-паша Хуссейн одал приказ повернуть свои корабли по ветру, чтобы окончательно не утратить инициативу. Ушакову же сия перемена позволила ещё ближе подойти к неприятелю и окончательно перетянуть инициативу на свою сторону. На своём флагмане «Рождество Христово» он решительно атаковал флагманский корабль капудан-паши. Во время манёвра враждующие флагманские корабли сблизились почти вплотную, подойдя друг к другу на расстояние картечного выстрела. Противостояние разгорелось с просто неистовым ожесточением. Зная главную слабость турок, заключающуюся в том, что они держатся лишь до тех пор, пока держится флагман капудан-паши, Ушаков приказал сосредоточить всю мощь атаки именно на нём.

В плотном ближнем бою уже не было места тяжёлым дальнобойным мортирам, и на помощь ни на секунду несмолкающим бортовым орудиям пришли лёгкие фальконеты, установленные у бортов. Именно их и заряжали картечью, наносящей урон живой силе противника. Иногда их заряжали книпелями, состоящими из сцепленных между собой маленьких ядер, применявшихся для стрельбы по вражескому такелажу. К одному из фальконетов и стал Алексей, наскоро перетянув левую руку жгутом из тряпки.

В этом ближнем бою противника было видно уже в лицо. С криком и бранью носились по палубам своих кораблей турецкие матросы, хватаясь за обрывки канатов и пытаясь хоть как то наладить расстроенный такелаж. Паля из ружей, с налитыми злостью глазами, стояли у бортов янычары, когда то вселявшие дикий ужас в сердца своих врагов, но ныне окончательно утратившие свою зловещую репутацию.

Каждый янычар был облачён в роскошный синий кафтан из синего фессалийского сукна, а на голове имел высокую шапку из белого войлока со спускающимся на затылок длинным загнутым лоскутом, который, будучи наполненным деревянными стружками, мог выдержать удар саблей. Согласно преданию этот лоскут был подражанием рукаву плаща, который дервиш, благословлявший войска, клал на голову ближайшего воина. Уже отличившиеся в боях имели на своих шапках огромные султаны из перьев или же одно большое и длинное перо. В качестве подкрепления янычарам помогали тюфекчи, набранные из бедных безземельных крестьян, вооружённые ружьями и облачённые полностью в одежды красных оттенков.

В ответ на их стрельбу с бортов своих кораблей ружейный огонь открыли русские морские пехотинцы.

Понимая, что начинает проигрывать, капудан-паша Хуссейн стал маневрировать, пытаясь отвлечь огонь русских от ранее повреждённых кораблей и восстановить боевой строй. Кое-как ему это удалось, и бой разгорелся с новой силой.

Но снова взять инициативу в свои руки турецкий командующий уже не смог.

В эти минуты противостоящие друг другу корабли сблизились настолько, что в любой момент мог завязаться абордажный бой. При стрельбе в упор, вылетающие из пушек, ядра стали пробивать корабельные борта в два фута толщиной, оставляя в корпусах кораблей зияющие пробоины. Один турецкий вспомогательный кирлангич был окончательно разбит и пущен ко дну. На русском флагмане «Рождество Христово» оказалась подбита грот-мачта, в любой момент угрожая свалиться как срубленное дерево. На турецком флагмане, после удачных попаданий русских зажигательных брандскугелей, два раза вспыхивал сильный пожар, угрожая спалить весь корабль. Наибольшее количество раненых и убитых, в русских экипажах, пришлось на эти ужасные минуты.

Всё происходящее напоминало некое безумие. Адскую агонию огня и крови.

И в этой отчаянной, неистовой борьбе инициатива окончательно перешла на сторону русского контр-адмирала. Умело маневрируя, Ушаков сумел вывести свою эскадру на тактически выгодное наветренное положение. Теперь уже капудан-паше приходилось выстраивать свою батальную линию под ветром.

Русский командующий понял, что настал момент для нанесения решительного и окончательного удара.

В этот момент и произошло событие ознаменовавшее собой полную победу русской флотилии.

Наблюдая со своего капитанского мостика за вражеским флагманом, капитан Поскочин заметил, как шальное ядро сбило адмиральский стяг с его кормы. Решив захватить этот символический трофей, он скомандовал спустить шлюпку. Оставив прочие дела, дюжина матросов бросилась к рострам и с помощью подъёмных крюков стала спускать шлюпку на воду. Восемь матросов взялись за вёсла, на корму уселся лейтенант Морозов, а на носу- его первый помощник Модест. Со всех сил налегая на вёсла, они поплыли к месту, где, вздымаясь на волнах, плавал сбитый турецкий флаг.

Вдруг, с правой стороны, показалась ещё одна шлюпка, спущенная с «Марии Магдалины». По всей видимости бригадир Голенкин также заметил упавший турецкий стяг и захотел забрать его в качестве трофея себе. Но Поскочин, убеждённый в том, что сбившее этот стяг ядро было выпущено со «Святого Георгия Победоносца», считал, что этот трофей по праву принадлежит ему. Завязалось настоящее соревнование между двумя экипажами. На минуту позабыв о сражении, матросы и солдаты двух кораблей стали отчаянно болеть за то, чья шлюпка первой возьмёт приз.