Койот Санрайз

– Дай бог памяти, – сказала я, зажмурив один глаз, пытаясь вспомнить. – Наверно… Господи, ну, вроде бы прошлым летом, уже год с лишним прошел.

– Год назад?! – заорал Сальвадор. – Ты нас везешь по автостраде после одного урока год назад?! А еще сказала Лестеру, что водишь не хуже Родео!

Я пожала плечами: – Родео – так себе водитель.

Сальвадор торопливо уселся как положено, вцепился обеими руками в спинку водительского кресла – как будто опасался, что мы вот-вот улетим в кювет, хотя это было, черт подери, очень маловероятно.

– Я тебе говорю, чел, я всему научилась. Когда едешь со скоростью потока, вообще легче легкого. Ну, мы еще посмотрим, как получится тормозить, но пока у нас все в ажуре. Расслабься.

Сальвадор – я за ним наблюдала в зеркало заднего вида – качал головой. Костяшки его пальцев на спинке кресла побелели. Ну просто дите малое.

Он заметил, что я за ним наблюдаю, и попытался испепелить меня взглядом, но я широко улыбнулась ему, сверкнув зубами, и он, хоть и обижался, не смог сдержать улыбки.

– Ты спятила, – сказал он моему отражению.

– Это да, – сказала я. – Но в хорошем смысле.

– Ты выглядишь на двенадцать лет.

– Сальвадор, не хочу тебя расстраивать, но мне и вправду двенадцать.

– Да знаю я. Но в двенадцать лет не полагается водить автобус. А если кто заметит?

Я задумчиво оглянулась вокруг. Сальвадор был отчасти прав, хотя я и не собиралась признавать это вслух.

– Дай мне вот это, – сказала я и показала на шляпу с обвисшими полями: Родео вешал ее на крючок на стене. Сальвадор повиновался, и я надела шляпу. Потом взяла с приборной панели солнечные очки Родео – модель «пилот», в золотой оправе. Тоже нацепила.

– А теперь как я выгляжу?

– Как двенадцатилетняя в очках и в шляпе.

– Ну а ты мне что посоветуешь? Закурить за рулем?

Сальвадор пожал плечами:

– А что, у тебя и курево есть?

– Как остроумно. Ладно, авось пронесет.

Мы проехали под большим зеленым указателем, где были перечислены города и расстояния. Вот и Поплин-Спрингс, самая верхняя строчка.

«Поплин-Спрингс 6».

Остается шесть миль.

Автострада шла вдоль синей, сверкающей на солнце речки. И река, и дорога вились между высокими холмами, тянувшимися к небу. Контуры этих холмов показались мне знакомыми. Пять лет здесь не бывала, но холмы запомнила; а может, их запомнили мои глаза. А может, их запомнило мое сердце. Их форма, их округлости и складки – все это мне о чем-то говорило. Причем не о чем-то новом – наоборот. Вглядываешься в контуры этих холмов, и ощущения примерно такие же, какие бывают, когда просыпаешься среди ночи в темноте, и спросонья в голове все путается, и ты встаешь, идешь в ванную и с удивлением видишь в зеркале себя – встречаешься с собой взглядом. Если бывает «чувство родины», эти холмы были чем-то вроде подступов к этому чувству. При виде этих холмов у меня затрепетало сердце.

Я снова включила радио: пусть залихватская музыка заглушит все разговоры. Я барабанила по рулю, смотрела прямо вперед, туда, куда ехала.

Но не прошло, наверно, и минуты, как Сальвадор, перекрикивая радио, заорал: – Эй! А что там коп говорил – сколько ему надо времени, чтоб вернуться?

– Сказал, двадцать минут, – ответила я. – Но, наверно, скорее двадцать пять. Он из тех, кто всегда переоценивает свои силы.

– Ага. А давно он нас там оставил?

Я пожала плечами:

– Не знаю. Минут десять прошло. Или все пятнадцать?

И глянула на Сальвадора в зеркало заднего вида. Он, привстав на одно колено, вытягивал шею – старался разглядеть шоссе позади нас. Нервно покусывал губу.

– Ты чего?

– В общем… Ты только не психуй, ладно? Но за нами едет коп.

– Что-о?

– Я же сказал, ты только не психуй.

– Как он мог так быстро за нами погнаться?! – я глянула в боковое зеркало и, кто бы сомневался, увидела полицейскую машину. Такую ни с какой другой не перепутаешь.

– По-моему, это другой коп. У того машина была коричневая, верно? А у этого белая. Ты просто поаккуратнее веди, а? Он ни мигалку, ни сирену не включил.

Я хотела было наградить Сальвадора взглядом, которого он заслуживал, – типичным взглядом «ты что, шутки шутишь?», но заметила кое-что, что сразу сбило с меня спесь.

Поворотник на машине копа. Он мигал желтым – в знак предупреждения, а потом машина перестроилась в левый ряд и начала нас догонять.

– Ох, – сказал Сальвадор, но я не ответила – слишком пересохло в горле. Не пройдет и нескольких секунд, как этот дорожный инспектор окажется бок о бок со мной и уставится на меня – на двенадцатилетнюю соплячку за рулем. А у меня даже курева нету.

Я стиснула руль покрепче, набрала в грудь воздуха и утопила педаль газа в пол. Мотор Яджер заскулил, но где-то в своих разболтанных передачах она нашла еще несколько лошадиных сил, и мы рванулись вперед, слегка увеличив скорость.

– Что ты делаешь? – прошипел Сальвадор.

– Набираю скорость.

– Зачем?

– Если он догонит и увидит меня за рулем, всему конец.

– Ну ты даешь. Ничего глупее, это самое, я в жизни не слыхал.