Кокаиновые короли

Правоохранительные органы США долгое время не могли принять тот факт, что всего одна небольшая группа колумбийцев может контролировать большую часть кокаинового рынка. Когда выходцы из этой страны в огромном количестве появились в США в 1970-х, считалось, что эти торговцы никак не связаны между собой. В 1977 году агенты УБН в Медельине обнаружили бухгалтерию Грисельды Бланко и начали узнавать о хитросплетениях между наркоторговцами, которых они преследовали. Но всех колумбийцев просто свалили в одну кучу под названием «медельинский наркосиндикат», куда включили Грисельду Бланко, Пабло Эскобара, да и вообще всех известных им наркоторговцев из Медельина. Получился черновой эскиз группировки без четких очертаний. Никто не пытался ранжировать наркоторговцев, хотя уже к началу 1980-х Эскобар, Очоа и Ледер всегда возглавляли любой неофициальный список. Проблема заключалась в том, что этих троих рассматривали по отдельности, а не как группу. Когда в 1982-м в Майами с борта авиакомпании «ТАМPA» конфисковали две тонны кокаина, внезапно открылось, что наркоторговцы совместно оперируют такими объемами наркотиков, о которых никто не мог даже помыслить. Этот инцидент дал старт операции «Источник» – секретной программе УБН с использованием компьютеров для идентификации кодов на килограммовых упаковках кокаина. К 1983 году в рамках операции отследили десятки поставок, которые привели к Хорхе Очоа. Так все больше проявлялись закономерности связей наркоторговцев между собой. До того момента Очоа называли либо «наркобоссом высшего эшелона», либо «главой одной из крупнейших организаций по контрабанде кокаина из Колумбии». Впервые слово «картель» упомянули в 1983 году. В ходе анализа крупных конфискованных партий кокаина в США в рамках операции «Южный комфорт» правоохранители пришли к заключению, что 5,68 центнера, изъятых из фургона близ Кливленда, штат Теннесси, 11 июля 1982 года, связаны с Медельинским наркокартелем. Коды на упаковках груза в 2,95 центнера с самолета в Дотане, штат Алабама, 5 марта 1983 года «показали, что кокаин был получен из Медельинского наркокартеля». Гипотеза обретала конкретную форму.

Но только после рейда на «Транквиландию» аналитики УБН осознали масштабы торговли колумбийским кокаином. В том же году Барри Сил привел первые доказательства, подтверждающие, что Эскобар, Очоа и Ледер работали вместе. Слово «картель» стали употреблять все чаще. Когда Барри Сил давал показания в Майами летом 1985 года, он назвал организацию, на которую работал, «кокаиновым картелем Хорхе Очоа». В том же году на допросе в УБН Макс Мермельштейн назвал его «Медельинским комбинатом». Но агенты УБН не предпринимали попыток разобраться в иерархии и структуре картеля. Они ссылались на «колумбийские кокаиновые картели», считая, что они имеют равный вес: и группа из Медельина, и группа из Кали, которую возглавляли Хильберто Родригес Орехуэла и Хосе Сантакруз Лондоньо. Сотни дел, конфискаций, а также крупицы разведывательной информации о Хорхе Очоа, Пабло Эскобаре и Карлосе Ледере оставались разрозненными фрагментами огромного пазла, который только еще предстояло собрать воедино.

Летом 1985 года на девятом и десятом этажах офиса прокурора США в центре Майами, где располагался департамент борьбы с наркотиками, наконец-то произошли первые изменения. К тому времени правоохранительные органы добились больших успехов в борьбе с торговлей кокаином в Южной Флориде. Постоянный накал ситуации, вызванный усилением контингента УБН и таможни, загнал наркоторговцев в подполье. Перестрелки в торговых центрах остались в прошлом. «Сентак 26», специальное совместное подразделение полиции Метро-Дейд и УБН, которое занималось расследованием убийств, методично преследовало кокаиновых ковбоев. «Эль Локо», убийцу из «перестрелки на шоссе», взяли в Лос-Анджелесе в 1982 году. Пако Сепульведа, которого подозревали, но так и не смогли предъявить ему обвинение в стрельбе в «Дейдленде», наконец арестовали в Нью-Йорке в 1983 году. Грисельду Бланко задержали в ходе тайной операции УБН в Южной Калифорнии в 1985 году. В то время она жила в роскошном городском доме в Ирвине и поставляла сотни килограммов кокаина каждый месяц на прожорливый рынок Лос-Анджелеса с помощью своих сыновей Диксона, Освальдо и Уэбера.

Американская законодательная система быстро адаптировалась к колумбийским обвиняемым в торговле наркотиками. Скромные размеры залогов привели к многочисленным нарушениям в деле об отмывании денег в рамках операции «Рыба-меч», поэтому приняли новый федеральный закон. Он позволил отправлять обвиняемых в торговле наркотиками на предварительное заключение без залога. Отмывание денег стали квалифицировать как тяжкое федеральное преступление. Сроки колумбийцев, осужденных за преступления, связанные с наркотиками, становились все длиннее и длиннее.