Кокетка

– Ты никогда не была такой серьёзной… даже тогда, когда над нами измывалась Зоралда… – тихо выдохнул он.

– Просто я не желала показывать ведьме, как мне страшно… для таких, как она, чужая боль вроде пряника. Они чувствуют себя выше и могущественнее всех, если имеют возможность издеваться над другими, но нужно помнить, что они серьёзно больны. Зачастую это след несчастного детства или перенесённого недуга… но сейчас мы станем говорить не о них. Ты сказал перед обедом, что не все сёстры Тишины умеют хранить секреты, и теперь я должна тебе всё объяснить… такое правило.

– Постой… – задумался Дагорд, успокоенный не столько её словами, сколько нежностью рук и взгляда. – Значит, если бы я сам не додумался до этого, ты бы так и молчала?

– Я же сказала, такое правило. Тем, кто не хочет думать и понимать происходящее, чужие секреты знать ни к чему… они не сознают их ценности, – терпеливо объясняла тихоня. – Но слушай дальше. Как и в любом месте, в монастыре есть люди, которые просто живут, делают какую-то работу и радуются своим маленьким радостям. Им важно чувствовать, что там безопасно и спокойно, и вовсе незачем знать, чем занимается Тмирна… и не только она одна. Но есть и те, кто постепенно начинает что-то понимать и пытается либо от этого закрыться, либо помогать, чем может. Вот таких и стараются научить всем тем вещам, какие умеют старшие сёстры. И время от времени устраивают тайные проверки. Для тех, кто не выдержал, находят подходящую работу, а иногда помогают вернуться в родную семью, взяв клятву о молчании перед статуей Святой Тишины. Остальные учатся дальше, и по мере того, как развиваются их умения, подрастают и обязанности. Через некоторое время они отправляются набираться опыта общения с живущими на воле людьми и заодно начинают зарабатывать для монастыря деньги.

– Лэни, – снова не выдержал свежеиспечённый герцог, – но ведь сёстры не могут покидать монастырь?

– Не так, зайчик. В монастырь не может войти ни один мужчина, такой закон есть, и он незыблем. А вот про запрещение выходить нет ни слова. Хотя мы стараемся всем этого не рассказывать. Ну, например, я несколько раз уходила помогать сёстрам… так, как сейчас Беарна помогает мне самой.

– Демонская сила… неужели ты встречала во время работы меня?

– Нет. В столицу и большие города мы приходили только на несколько дней… посмотреть на улицы, которые заучиваем по карте. Работать сестёр, ещё не прошедших испытания, устраивают не по ремеслу, а секретарями и гувернантками, иногда сиделками или кухарками в тех поместьях, где уже работает кто-то из ушедших на волю.

– Как жаль, что тогда я этого не знал… – искренне пожалел Змей. – И это вся тайна?

– Нет… пока только часть. Сам понимаешь, одной Тмирне просто не под силу управлять всеми делами монастыря, и ей помогает совет. Точнее, всем управляет совет, а Тмирна управляет им. И то не в одиночку, у неё есть несколько доверенных лиц. Все они выбираются по многим качествам… и вот именно они знают наравне с матушкой все тайны монастыря… хотя, пока живут там, ведут себя как рядовые сёстры и стараются никому не показывать своих прав.

– Демонская сила… – растерянно пробормотал Дагорд, начиная осознавать то, что ему сейчас сообщила жена. – Значит… ты?..

– Да. Но об этом не знает даже Тэйна. Она была слишком поглощена своим горем, чтобы заниматься монастырём, и хотя не отказывалась помогать и всё время писала отчёты, но последние два года в монастыре не жила.

– Хорошо, я никому не скажу… но не могу не спросить: раз ты мне это рассказала, значит, хотела о чём-то предупредить?

– Ты очень догадливый, зайчик, это именно так. Понимаешь, я имею право принимать мгновенные решения и сама себе давать контракты, если вижу дело, от которого может быть польза монастырю или вред королевству. – Лэни посмотрела в настороженные, ожидающие глаза мужа и чуть виновато улыбнулась: – Сегодня только Тэйна поняла, что я сыграла кокетку… когда сочла необходимым оставить на обед Георгиуса. И это задание я дала себе сама, но тебе хочу объяснить почему. Мне вдруг стало его очень жаль, и я решила проверить мелькнувшее предположение, что он больше не скорбит по Леоне, просто не знает, как переменить устоявшуюся жизнь. Как отменить порядки, которые сам же завёл и к которым все привыкли, как к приросшей к лицу маске. И я окончательно убедилась: Георгиус действительно смертельно устал жить в холодном одиночестве, и нужно только помочь ему сделать первый шаг. А ещё он тянется душой к теплу… и к женщинам. И в этом кроется самая большая опасность, король за долгое время отвык от женского общества и стал доверчив, как подросток. Это очень серьёзный вопрос для будущего королевства, зайчик, и нужно решать его немедленно, пока до короля не добралась какая-нибудь из пронырливых знатных вдовушек. Монастырь не занимается сватовством или сводничеством, но король – это особая статья. И потому ты не должен удивляться, если к нам вдруг приедет погостить пара немолодых дальних родственниц и я пристрою их королевскими фрейлинами.