Коко

В десять часов по радио прогнали повтор тех же самых новостей: землетрясение, наводнение, погибшие дети: беда, огромной черной птицей проносящаяся над планетой, там задела когтем, здесь взмахом крыльев обрушила дома – и всегда невидимая, и неизменно в движении.

Полчаса спустя одно из ее огромных крыльев, казалось, хлопнуло прямо над его головой. Гарри все же сдался и позволил себе выпить – всего лишь одну порцию, только чтобы успокоить нервы. Он как раз наливал водку в стакан, когда зазвонил телефон, и немного жидкости пролилось на стол. Он поспешил в гостиную именно в тот момент, когда Майкл Пул представился автоответчику.

«Останьтесь там еще на два дня», – мысленно приказал Гарри, но в этот момент голос Пула сообщил ему о прибытии на следующий день таким-то рейсом в такое-то время, после чего Пул заговорил о необходимости обратиться в полицию. Голос Пула был серьезным, заботливым, добрым, и в интонациях и темпе речи друга Гарри уловил крушение всех его замыслов.

Позже вечером Гарри проголодался, но мысль о китайской еде показалась ему непереносимой. Такой же тошнотворной показалась и мысль о том, что Майкл Пул и Тим Андерхилл, оба как будто отказавшиеся от секса, сейчас пребывали в обществе Мэгги Ла, – ведь только он действительно знал, что делать с такой девушкой. Эти мысли казались настолько странными и нелепыми, что причиняли ему боль. Он подошел к холодильнику, почти со злостью думая о Мэгги Ла, и обнаружил в нем пару яблок, несколько морковок и кусок сыра, уже начавший подсыхать и твердеть.

С досадой и ожесточением Гарри выгреб почти все на тарелку и отнес ее в гостиную. Если ничего так и не произойдет, если чутье настолько его подвело, ему придется отправиться в аэропорт и каким-то образом приструнить Майкла, заставить молчать. А еще лучше – отправить его еще куда-нибудь на день-другой.

Поздней ночью Гарри так и сидел в темноте перед телефоном, потягивая напиток и завороженно глядя на горящий красный огонек включенного автоответчика. В проникающем в окно серебристом свете ночного города все казалось зыбким и готовым вот-вот взорваться. Бесчисленное количество раз в джунглях Гарри лежал затаившись, не дыша, и не двигаясь, и прислушиваясь к вот так же застывшему вокруг миру.

Телефон наконец зазвонил, и замигал огонек сообщения на автоответчике. Гарри протянул руку, но трубку не взял, дожидаясь, пока звонивший представится. Включилась запись, закрутилась пленка, прошелестела секунда тишины в динамике. Гарри поднял трубку и проговорил:

– Я здесь.

И тотчас понял: Коко ждет, когда он скажет что-то еще.

– Поговори со мной, – сказал Гарри.

Ему ответило лишь шипение маленького динамика автоответчика.

– От конца к началу, не так ли? Это ты написал? Я знаю, что ты имеешь в виду. Я понимаю тебя: ты хочешь вернуться к началу.

Ему показалось, что он услышал тихий неспешный вздох.

– Давай сделаем так, – предложил он. – Встретимся в конкретном месте. Место безопасное. Называется Коламбус-парк, на самой границе Чайна-тауна. Оттуда мы перейдем улицу и пройдем в здание уголовного суда, где ты также будешь в безопасности. Я знаю там кое-кого. Эти люди доверяют мне. Они сделают все, что я попрошу. Я отведу тебя в отдельную комнату. Там сможешь посидеть. И все закончится. Ты меня слушаешь?

Шипение пленки.

– Но я должен быть уверен, что и сам буду в безопасности. Поэтому хочу, чтобы в Коламбус-парк ты проследовал определенным маршрутом, и на всем протяжении этого маршрута я буду наблюдать за тобой. Я хочу видеть, насколько точно ты исполняешь мои приказы. Я хочу видеть, что ты делаешь именно то, о чем я тебя прошу.

Когда от Коко не последовало в ответ ни слова, Гарри сказал:

– Маршрут твой должен начаться завтра днем, без десяти три, с Бауэри, напротив северной оконечности площади Конфуций-Плаза. В середине квартала между Кэнал-стрит и Байярд-стрит увидишь арку – через нее иди до Элизабет-стрит. Поверни налево и дойди до Байярд-стрит, по которой иди на запад, пока не доберешься до Малберри-стрит. Прямо через дорогу увидишь Коламбус-парк. Перейди улицу и входи в парк. Пройди по дорожке и сядь на первую скамейку. Ровно через две минуты я войду в парк с южной стороны и сяду на твою скамейку. И мы завершим все.

Гарри глубоко вздохнул. Он чувствовал, как вспотела под водолазкой верхняя часть тела. Он хотел сказать что-то еще – что-то вроде, мол, «нам с тобой обоим нужно это сделать», – но на другом конце провода щелкнуло, и загудел длинный гудок.

Гарри долго сидел в темноте. Затем включил настольную лампу и позвонил в полицейский участок номер десять. Не назвавшись, он оставил сообщение лейтенанту Мерфи о том, что Тимоти Андерхилл прибудет в аэропорт Ла-Гуардиа в два часа следующего дня рейсом компании «Рипаблик» из Милуоки.

В ту ночь он долго лежал в постели, даже не пытаясь заснуть.

3