Коко

Мощный взрыв встряхнул Пумо, распоров небо надвое. В одно мгновение воздух побелел, затем покраснел и сделался густо-черным. В пронзительном, будто женском визге зашелся солдат, в котором Пумо тотчас узнал Тони Ортегу, Гонщика Ортегу, хорошего солдата, но излишне жестокого – в гражданской жизни он был вожаком банды мотоциклистов «Дьявольские жеребцы» где-то к северу от Нью-Йорка. В их взводе Ортега был единственным другом Виктора Спитальны, и теперь друга у Спитальны не стало. Какая разница, подумал следом Пумо, ведь Спитальны убьют вместе со всеми. Вопли Ортеги постепенно угасали в темноте, словно его уносили куда-то прочь. «Господи, господи, что же делать, что делать!.. – взвыл Биверс. – Господи, господи, господи, я не хочу умирать, не хочу умирать, я не могу умереть!» Питерс отполз от мертвого Ортеги. Рвануло рядом, и во вспышке взрыва Пумо увидел, что медик движется к дергающемуся солдату ярдах в десяти-двенадцати от него. Еще одна наземная мина взорвалась – взрыва Пумо не услышал, зато почувствовал, как содрогнулась земля, и увидел, что мертвец подплыл к нему еще на несколько дюймов.

Солдат по имени Тедди Уоллес объявил, что грохнет этого ублюдка Элвиса, а его дружок Том Бливинс вызвался помочь ему в этом. Пумо видел, как два этих солдата поднялись и, пригнувшись, побежали через поле. Не успев сделать и восьми шагов, Уоллес наступил на мину и его разорвало от промежности до груди. Левая нога Уоллеса отлетела в сторону и, казалось, еще несколько секунд бежала через поле, прежде чем упасть. Том Бливинс успел сделать несколько шагов и вдруг опрокинулся так лихо, будто налетел на рояльную струну. «Рок-н-роар!» – откуда-то из густых крон деревьев донесся крик Элвиса.

Неожиданно Пумо заметил рядом с собой ухмыляющегося Денглера.

– Тебе не приходило в голову, что Господь Бог делает все одновременно? – спросил Денглер.

– Что? – переспросил он.

«Жизнь бессмысленна, мир бессмыслен, – думал он, – война бессмысленна, все, все это лишь какой-то жуткий, бессмысленный глум. Где-то на самом дне этого глума кроется великая тайна – смерть, и за миром наблюдают демоны, корчась от смеха».

– И почему мне по душе эта идея: она забавным образом означает, что Вселенная в самом деле создала себя сама, а это означает, что она продолжает создавать саму себя, логично? То есть разрушение есть часть созидания, которое постоянно и непрерывно. И вдобавок ко всему – это настоящий кайф, Пумо: разрушение – это та часть созидания, которую мы считаем прекрасной.