Коко Шанель

Кроме создания головных уборов, Габриэль в Варене развлекало чтение книжек. Дешевые сочинения французских романистов открывали перед девочкой мир таких же дешевых, как и сами книги, страстей. Но для нее, читавшей в монастыре литературу совсем иного свойства, эти истории стали настоящим окном в мир любовных интриг, приключений, в мир красивых благородных мужчин и не менее прекрасных возвышенных женщин. За лето Габриэль буквально проглатывала десяток-другой книжек, чтобы потом в монастыре развлекать себя воспоминаниями о придуманных страданиях барышень, далеких от реальной жизни.

Вскоре сестер Шанель начали ненадолго приглашать к себе бабушка и дедушка, родители отца. Не исключено, что вместе со старшей дочерью они все-таки попытались компенсировать хоть в какой-нибудь степени свой отказ взять их к себе на воспитание. Бабушка с дедушкой жили на тот момент в Мулене, городе, где била ключом жизнь. Летом на воды съезжались состоятельные люди, прогуливавшиеся по улицам в шикарных нарядах. На свежем воздухе играли оркестры, работали многочисленные кафе. Девочек в сутолоку этого «вертепа» не пускали, но они все больше проникались духом свободы и желанием удрать из-под контроля. Гостя у родни, Габриэль, кроме положительных эмоций, столкнулась и с неприятным открытием. Оказалось, отец изредка навещал любимую сестру — тетю Луизу и время от времени общался с родителями. Его внимания не хватало только дочерям: их он навещать не собирался. Понять причины подобного поведения Альбера несложно, вспомнив его биографию. За родителей и сестру он не нес никакой ответственности, а вот дети оставались обузой, никудышным наследством, которое ему завещала несчастная жена. Дети ассоциировались у Альбера с Жанной, постоянно преследовавшей и докучавшей ему. Обретенная свобода дорогого стоила. Зачем же ею рисковать, когда девочки находятся под присмотром, а парни вполне способны позаботиться о себе сами? Для Габриэль новость была вторым ударом, вторым предательством отца, которого она отправила в своем воображении торговать вином в Штаты. Она уверовала в собственные сказки о нем, и неприятное открытие вернуло девочку в жестокую реальность.

К восемнадцати годам Габриэль превратилась в весьма привлекательную девушку. Она вовсе не походила на идеал того времени, будучи слишком худощавой, фактически с нулевым размером груди. Это было время пышнотелых женщин, а худоба вызывала целый ряд вопросов: не больна ли ее обладательница, какой образ жизни довел ее до такого состояния? Этот факт она потом тоже обыграет в созданном ею фирменном стиле: это будет стиль худых и плоских фигур, для которых доселе никто не удосужился сшить что-то приличное. Напротив, подобные фигуры пытались замаскировать, придать им пышности путем всяческих ухищрений. Коко Шанель недостатки фигуры превратила в достоинства, хотя часто упоминала о них. Внутренние комплексы, видимо, оставались, но внешне они больше не проявляли себя. Но ведь кроме фигуры у девушки есть и другие черты, которые привлекают окружающих. У Габриэль были шикарные густые волосы. Она любила заплетать их в косу и укладывать вокруг головы. Лицо ее имело приятные черты: узкие, аристократические, больше унаследованные от красавчика отца, чем от матери. У него же она позаимствовала умение общаться с людьми любого круга и богатое воображение, позволявшее рассказывать выдуманные истории своей жизни. Зато от матери к ней перешло безумное трудолюбие, которое вознесет ее чуть позже на вершину славы.

Пока что она выглядела бедной девушкой из крестьянской семьи, толком не знавшей городской жизни и не видевшей достатка. Несмотря на внутренний протест, монастырское воспитание долго будет давать о себе знать. Обретенная в какой-то момент семья в лице тети Луизы, дедушки и бабушки, кузенов, других тетушек не смогла восполнить пустоту, успевшую образоваться в душе одинокой Габриэль. Родственников, так внезапно снова объявившихся в ее жизни, она отвергла всех разом, не желая признавать, что у нее есть обязательства по отношению к семье — уж слишком поздно она ее приняла обратно. Адриенна являлась единственным исключением.

Часть вторая. 1901–1910 годы

Глава первая. Первые признаки свободы