Коктейль под названием «муж»

Пока Диана Аркадьевна медленно прокручивала смысл услышанного и соображала спросонья, не привиделось ли ей это, Максим Михайлович уехал.

Нервно похохатывая и размышляя на тему возможности наступления старческого маразма у мужчины в столь раннем возрасте, Диана Аркадьевна начала напряженно ждать прихода домработницы. Когда ни в восемь, ни в девять, ни в десять та не явилась, и, соответственно, завтрак не был подан, мадам Кузнецова запаниковала. Мобильный мужа не отвечал, пустой сейф нахально демонстрировал девственно чистые полки, привычной пачки денег «на расходы» в ящике стола не наблюдалось.

Трясясь всем телом и начиная тихо сходить с ума, Диана Аркадьевна позвонила в банк выяснить остаток на карте. Мизерность суммы ее добила, и женщина впала в страшную истерику.

– А кто она? – потерянно спросила Маша. Все рассказанное никак не укладывалось в голове. Папа, иногда грубый, иногда несправедливый, но все равно родной, куда-то делся из их жизни. У него было столько женщин! Зачем что-то менять так резко?

– Понятия не имею. Найду и уничтожу! Раздавлю! А он еще приползет! Он не сможет без меня! Нашел какую-нибудь шалашовку молодую! Молодую!!! Вот она – мужская подлость. В восемнадцать лет я ему была нужна, а в сорок пять – на помойку меня? Я вторсырье? Для переработки? А что – дорогу только молодым и наглым? Вот так положишь всю жизнь на одного кобеля, а он потом – хвост бубликом, морда рубликом и в общую стаю бегом за подружкой! Животное!

– Мама!

– Что «мама»? Мне сорок пять лет! Полжизни прожито! И куда я теперь? Ты представляешь: он сказал, что я «могу найти работу»!

– Может, это и к лучшему. Развеешься, заполнишь время чем-то, чтобы не переживать, – Маша говорила совершенно механически, словно комментировала фильм. Поверить в то, что все это происходит на самом деле, в ее семье – никак не получалось.

– Ты издеваешься? А!!! Понимаю! Решила защищать папочку своего ненаглядного! Конечно, надо любить того, у кого деньги. А я-то теперь что? Зачем я тебе? Правильно: в этой жизни каждый сам за себя.

Тут Диана Аркадьевна горестно разрыдалась.

Это было чудовищно несправедливо. Маша вдруг остро поняла, что отец в защите точно не нуждается. Наверное, ему хорошо. Возможно, он даже прав, ведь жизнь дается лишь однажды и растрачивать ее бездумно нельзя. Жизнь – это дремучий лес, и выбрав неправильное направление, путник всегда имеет право вернуться к исходной точке и пойти в другую сторону. Только не каждый готов вернуться, не каждый готов начать сначала. Отец находился в заведомо выигрышной ситуации. Он первым решил начать сначала, бросив партнера одного. Бросать, знать, что делаешь, выполнять решения, принятые самостоятельно, всегда несравнимо легче, чем вдруг оказаться брошенным и вынужденным тоже что-то решать. До таких глобальных изменений надо дозреть, а люди, как и помидоры, зреют с разной скоростью…

– Работу я найди! А кому я нужна? Я никогда в жизни не работала, я все эти годы работала женой! Вот тут у меня есть опыт! На дивизию баб хватит моего бесценного опыта. Дать, что ли, объявление: «Ищу работу женой олигарха. Молодая женщина сорока пяти лет с ребенком и материальными проблемами ищет холостого олигарха. Умею вести себя в обществе, одеваться и камуфлировать рост собственных рогов хорошим настроением». Кстати, а он же должен платить на ребенка алименты.

– Ребенок – это я? – ахнула Маша. – Мам, да ты что? Ничего он не должен.

– Он должен! Он испортил мою жизнь и обязан компенсировать материальный ущерб! И он еще приползет. Я сделаю так, что он приползет ко мне на карачках и будет проситься обратно, когда эта стерва обдерет его как липку и вышвырнет на улицу.

Поняв, что мама не в себе и конструктивного разговора не получится, Маша решила забрать ее к себе. Конечно, муж будет не в восторге, но другого выхода нет.

Глава 14

– Теща? Будет жить у нас? – простонал Алексей, чуть не выронив мобильный. – Что я тебе сделал? Маша, у нас так все хорошо! Зачем нам теща?

– Так надо, – не стала вдаваться в подробности Маша. – Не мучь меня. И так – хуже некуда. Родители разводятся…

– Мы не разводимся! – властно отчеканила мама. Она уже успела разложить в Машиных шкафах свои вещи и погонять Веронику, сообщив той, что приехала не гостья, а хозяйка. – Кстати, пусть-ка выяснит у этого старого гамадрила, что за баба у него завелась.

– Я так понимаю, что наша мама шутит? – обреченно уточнил муж. – Я это к тому, что даже если она не шутит, то мы по разные стороны баррикад.

– В каком смысле? – напряглась Маша.

– В прямом. Я работаю на ее мужа, бывшего, а не на нее, так что, извините, я в противоборствующем лагере. Максимум, на что готов, – соблюдать вооруженный нейтралитет. Кстати, а что, Михалыч выгнал ее на улицу? Я просто переживаю, что теща у нас задержится.

– Какие же вы, мужики, все-таки черствые! – дрогнула Маша. – У человека горе, а ты!

– Мы не черствые, мы жесткие. Так что, маманя у нас теперь бомж, возомнивший себя аглицкой королевой, или спеси поубавилось?

– Папа оставил ей квартиру.

– Щедро.

– Справедливо! – вспылила Маша.