Коктейль под названием «муж»

– Нет уж, ты лучше забери. Я буду по ночам высыпаться, а по выходным ездить к вам в гости.

– Да? – пискнула Маша, соображая, что правильнее: молча оскорбиться, заплакать и врезать наугад в темноту.

– Шучу. Заметила: присутствие тещи действует на нас разлагающе? – Он тихо рассмеялся и привлек к себе уже собравшуюся высказаться жену. – Маруся, плевать я хотел на маму, уж извини. Вот бывает такое: абсолютное отсутствие взаимопонимания между двумя членами одной семьи. Я готов ее терпеть на расстоянии, но наличие тещи в доме, особенно учитывая тот прискорбный факт, что она норовит пообщаться, выводит меня из себя. Как тебя раздражают мои бокалы с пивом в спальне, так меня бесит твоя маменька.

– Но я же терплю твое пиво! – возмутилась Маша.

– Когда ты в последний раз пыталась потерпеть молча, мы чуть не развелись, – примирительно прогудел Алексей. – Напоминаю: молча у тебя не получилось.

– А у тебя не получилось развестись.

– Так я особо и не старался.

Глава 15

– Гусева, как тебе идет этот берёзовый пиджак! – заржал Вадик Кулешов, крутнувшись на стуле. То ли стул не выдержал его веса, то ли равновесие временно покинуло хозяина, но гений с грохотом обрушился на пол, восстановив справедливость.

– Надеюсь, шишак на лбу будет выдающимся и тоже тебе пойдет, – отвесила встречный комплимент Рита. За пиджак было обидно, поскольку куплен он был накануне. И не просто куплен, а выбран из массы других моделей именно за оригинальную расцветку, обозванную Кулешовым «березовой». Светлый, приталенный, он чрезвычайно шел высокой темноволосой Рите, поэтому на работу она заявилась в приподнятом настроении. Женщина в новой тряпочке всегда чувствует себя немного королевой. Во всяком случае – до первого неудачного комплимента.

– А мне нравится, – робкий тенорок за спиной заставил ее оглянуться. Плотный блондин, похожий на Амура, забывшего где-то на облачке лук со стрелами, смущенно переминался за ближайшим к входу столом. – Кстати, я Артем Алтаев, менеджер по рекламе. Приятно познакомиться. И очень рад, что буду работать с такой очаровательной девушкой.

Рите не нравились худые мужчины. Ей нравились именно плотные, и именно блондины. Да еще с серыми глазами. Да еще такие комплиментщики…

– Мы тут все – менеджеры по рекламе, – прокряхтел Кулешов, как в зеркале осматривая в компьютерном диске повреждения. – А Артем у нас представитель племени вымирающих динозавров, он рисует красками и карандашами. Компьютер ему чужд и непонятен.

Рита со злорадством отметила, что шишка, похожая на пробивающийся рог, растет с обнадеживающей быстротой и наливается нежно-малиновым свечением. Именно так и должна выглядеть справедливость!

– Электроника убивает душу, – виновато пожал плечами новый художник. – И кроме того, я компьютером вообще не люблю пользоваться. У меня такое ощущение, что он не просто умнее меня, но еще и издевается.

– Тёмочка, ощущения у тебя абсолютно правильные. Техника гуманитариев не любит. Но имей в виду: компьютер значительно ускоряет рабочий процесс. Тебя сюда взяли не шедевры создавать для следующих поколений, а штамповать заказики среднего уровня. Работать надо не только качественно, но и быстро, – неприязненно отреагировал Вадик. Он, словно юная кокетка зеркальце, продолжал крутить перед физиономией диск, разглядывая лоб. – Вот ведь зараза! У меня сегодня клиентка, и такой облом.

– Это та, которую ты у меня отбил? – ехидно уточнила Рита.

– Не отбил, а не дал ей испоганить твою идею своим банальным салоном. Цени, Гусева, и не огрызайся, – не менее ехидно парировал покалеченный коллега.

Рита озадаченно затихла, пытаясь понять, что это было: очередная завуалированная гадость или комплимент, поданный как очередное ехидство.

– Художник быстро работать не должен, – неожиданно подал реплику новенький. – Нет, я понимаю, есть творцы, и есть ремесленники. Последних несравнимо больше, но тем ценнее творец. Даже в рекламе: чтобы конечный потребитель почувствовал и понял наш посыл, в изображение надо вложить свою энергетику. Иначе все тщетно.

Рита с уважением посмотрела на Артема:

– Наконец-то в коллективе появился настоящий художник.