Коктейль

Как говорили знатные в узких кругах леди – я умею удивлять. Чтож, не скажу, что стараюсь, пытаюсь, терзаю себя, но легонечко прикладываю усилия, чтоб соответствовать высказыванию тому, угу. Нет, принципиальность имеет главенство аль никудышность – да кто его знает, просто кто-то сим обладает, кто-то не в силах. Принцип беспринципности мною замышлялся в детстве, но пока оставлю его реализацию для лучших времён. А они никогда не настанут, не так ли? Вечное якоб светлое завтра, иль прошедшее, что было угрюмым, а в памяти цветёт и жалостно оплакивается лишённым рассудком под руководством мягкого (хотя я его не щупал) сердца. Эх, близка поэтичность, друзья и враги. Иль незнакомцы. Значит, пока что друзья.

Глава 3

Воля у вас не отнята идти в своих улицах, городах, вселенных, но вы идёте по асфальту, что треснул. Да, речь о тех, кто не творит. Поэтому священным долгом считаю открывать прелести созидания, ля-ля! Пойдёмте творить новые воспоминания!

Есть как-бы люди. Им надо жить подольше, спроси зачем – не ответят. Мне важно не сколько, а как. Отсюда и пляшем, чтецы мои. Не танцуется мне в жизни, потому и строчу прозу, ибо в ней я пляшу! А в чём вам легко, в чём вы полны лёгкости? Тем и живите. Врать не буду, это не бриллиант идиллий, совершенного выхода из вонючих пелёнок бытия нет, ведь цикличность живёт, напевая свою песнь. Вот ей безразлично и на время, и на толпу.

Ах. Многие людишки советуют не обращать вниманья на округу. И с высоты деятелей восхищенств признаётся подобие изъяснения верным. А я так не могу. Внимайте – ежели людям по взаимности на меня всё равно, почему же хочу им нравиться? Даже незнакомцу. Без мотивов кексуальных, господа, ну что вы! Даб прохожий подлицейский, кого я не имею права любить, меня проверил в документах и, не найдя проблем, пожелал бы хорошего дня, зачем я представляю это? Похвала сладка как похлава. И мне её не хватает.. Ли? Я слушаю музыку мною записанную, да вылетаю из всех измерений на такую вершину, что вам и не понять, пока сами не вкусите свои труды с наслаждением.

Насаждение себя в костюмы губит твою кожу, то есть. Твою личность губят примерения ролей… Так, я не хотел философствовать, тут не туалет в античностях!

Велю целовать руку и дале поражаться моим победам в красно, бело, чёрно и других цветов речьях. Смотрите, другие авторы строят музей фраз, ведут туры по протоптанным шествиям, увековечивают события, сравнивают обитаемое с утопленьем. Как хотите богатите себяпребывание любой темой, да не оставляйте душу чахнуть на одном, при чём, неудобном месте.

Глава 4

Да, дорога из кирпичей недоумеваний привела в экскурс пред всем сборником прозы, продолжь я ещё – вернусь в стихию ведения в строках действий и оценок их мною же. В дневник, грубее выражаясь.

Итак, как вы поняли, мне суждено править вашими эмоциями – удивлением, вытекающим дале восхищением аль отторжением, быть может, вдохновением, ностальгией, смехом, ранимостью и чем-то ещё. Писал всякое – и доброе, и что-то с броской манерой, и наглое, или искреннее, в конце более инфантильные сокровища выставил, ну поймите, не скрывать же мне, каким носитель фамилии и имени с обложки был в самой грани детства (говоря о возрасте)!

Возрастайте, любите, трясите наш шар, но не меня, когда я сплю. Я не пошёл спать, просто так будет эпичнее, как думается мне, кончить повествование.

|Навсегда|

Можно ли думать мысль, что в полости дверного наличника прячется что-то? Изумрудные холмы протяжены полно в дюймовом просторе, а по гладкому чёрному небу скачут галопом звуки, являющиеся самостоятельными организмами в пространстве без времени, ибо меняется форма лишь. Все колебания кажутся разными, будучи поистине родными братьями, что урезают свою ширину аль удлиняют свою стройность, раскрывают свою зажатость иль успокаивают гулкость. Статика невозможна, постоянное перемещение по кабелям, расстояниям между бетонными плитами, а затем и обоями… После лезут по атмосфере до облаков, на которых прыгают в вакуум.

Внутри слушающего лишь меркнет по обману слабого уха звук. А соприкосновение двух или более поверхностей зыблется в бесконечность Космоса. Родившийся объект не ведает путей, стремится всюду, где-то сворачивает, но продолжает движение. Бесцельно путешествуя, встречает братьев, но от других родителей, и даже похожих братьев, но от чужих создателей. Сотворители просто не могут понять, что творят! Они бьют палкой барабан, дёргают струну пластиком, верещат воздухом сквозь связки горла, не осознавая масштабов мощи их детей. Предки глупы, будучи гениями. Ими сделанные вибрации летят выстрелом во все стороны и навсегда, иногда попадая в самое сердце, что по нитям нервов вытолкнет за палубу слезу. Она – важнейшая валюта в искусстве.

|Свиток роз|