Кола

Двор у Лоушкиных большой, крытый: дрова поленницами лежат, хлев скоту отгорожен, амбар в другом углу. Андрей оглядел ясли: там и дела-то всего ничего.

Из сенешных дверей шумнула Нюшка:

– Эй, добрый молодец! Помоги, покуда не надсадилась. – И поставила на крыльцо ведра с пойлом.

– Куда их? – Андрей подошел к ней.

– Туда, – показала рукой на хлев, засмеялась.

Ведра деревянные, с обручами. Андрей отнес их к воротцам.

– А дальше уже не мог?

– Рогов боюсь.

– Пужливый какой! – Она сарафан подобрала, шагнула в хлев. – Подай мне сюда.

Встретились руки на дужке. Глаза Нюшки из-под платка блестели смехом.

– И второе.

И опять руки встретились.

– Чего это руки горячие у тебя?

– От страха.

Нюшка вытерла о сено руки и подошла к нему.

– Ты и вправду еще не целованный?

Андрей побаивался ее насмешек: избалованная всем домом, бойкая, все норовит показать себя. А чего ради? И так ясно, что хороша.

– Сама ты нецелованная.

– Я?! – Глаза ее округлились. – Да у меня жених есть!

– Ну и ступай, чего пристала? – Андрей взял фонарь. – Где у вас ларь?

– Я пристала? – И засмеялась. – Ну, погоди, молодец! Там ларь, – показала в угол рукой.

Андрей взял фонарь и пошел к ларю. Слышал, как, убегая, Нюшка быстро протопала по крыльцу.

Инструмент у братьев аккуратно сложен. Андрей осветил фонарем, разглядывая богатство.

– Андрей! – позвал от дверей голос Сулля.

Сулль, как приехал с лова, исчез и только вчера вечером пришел, чай уже сели пить. Анне Васильевне гребень подарил, Нюшке зеркальце с фарфоровой ручкой, что возил с собой в становище. Анна Васильевна заметно была довольна. Упрекнула нестрого:

– Экий подарчивый. Для чего балуешь?

Афанасий захохотал:

– Хитрый он! Хочет, чтобы его любили.

Сулль покуривал, улыбался, кивал:

– Так. Лучше не забывай. Очень хорошо иметь друзья.

– Уж воистину хитрый, – Анна Васильевна поднялась, принесла банку с медом. – Как для самого дорогого гостя, только лишь.

За чаем Сулль обращался больше к Никите и Анне Васильевне.

– Денег нет. Пока нет, – и развел руками. – Подождать надо. Товар весной продадим. Тогда. Как уж есть.

Смольков недовольно поерзал на стуле, загорячился:

– Так ты, Сулль Иваныч, задаток пока какой, что ли?

– Чего еще! – Афанасий неловко себя перед Суллем чувствовал, что хотел тогда уйти с лова. – Нам вместе еще на акул ходить. – И повернулся к Смолькову. – Не пропадет твое, не боись.

– А домой чего вдруг собрался ты, Сулль Иваныч? – спросила Анна Васильевна.

Сулль посерьезнел.

– Лопарь один туда едет. Надо дома бывать. ...Андрей теперь, пока шел к Суллю, думал: попрощаться, наверно, пришел. И поставил фонарь на землю, протянул руку.

– Здравствуй, Сулль Иваныч! – Он рад был Суллю.

– Здравствуй, – Сулль тоже был рад ему. – Садись. Будем маленько курить, прощаться.

— Уезжаешь?

– Надо бывать домой. Родители смотреть, брат.

– Хорошо. – Андрей подсел на крыльцо к Суллю. – Там рады будут тебе.

Сулль закурил, выдохнул с удовольствием.

– Так, рады.

— И я рад за тебя. Домой едешь, своих увидишь!

– Да, да. Спасибо!

– Когда едешь?

– Сейчас. Олени ждут.

В сенцах шаги послышались, и дверь растворилась махом.

– Эй, добрый молодец! – Нюшка едва не налетела на них и засмеялась сама себе. – Ох, Сулль Иваныч! Чуть я вас дверью-то. В дом почему не идете?

Сулль повернулся к ней, улыбнулся приветливо:

– Тут хорошо. Говорить можно.

– Секреты? – игриво спросила Нюшка.

– Нет-нет. Садись, будем вместе курить, говорить.

– Эх, жаль, некогда, Сулль Иваныч, посидела бы, покурила.

Нюшка сбежала с крыльца, забрала в стойле ведра. Возвращаясь, задела ими Андрея. Нароком задела. Когда шаги ее смолкли, Сулль толкнул его локтем и подмигнул:

— Хорошая девушка.

– Так это она, дурит, – скучно сказал Андрей.

– Тебе дурить неохота? – засмеялся Сулль.

– Ну что ты, Иваныч! Вольный кабы.

– Она улыбается не для Сулля. Сулль вольный. «Ну да, – подумалось, – улыбается. Лишь бы зубы поскалить. Попробуй, встань вровень с ней. При всех огорошит, не будешь знать, куда глаза деть. И насмешек не оберешься, и из дому могут вытурить. Нет уж, подальше как-нибудь». Сказал, стараясь быть равнодушным:

– Пусть улыбается. Ее дело. – И вздохнул. – Когда в Колу вернешься?

– Весной.

– На акул пойдем?

Сулль покурил, подумал.

– Не знаю. Может, я пойду в Англия. Товар маленько продать.

– Эка ты! – восхитился Андрей. – Ловко у тебя как: живешь в Норвегах, промысел в Коле, торг в Англии. Побывать, много повидать можно...

– Я могу брать Андрей повидать. – Сулль спокойно это сказал, но сразу вспомнилось становище. Сулль так же спокойно отбирал доски. Слышал, выходит? Знает? С собой зовет?

Андрей спросил осторожно:

– Нас двоих возьмешь?

– Нет. Работник нужен один. – Сулль повернулся к нему и так же ровно добавил: – Всего один.

Это было неожиданно. Если знает все и зовет с собой, почему тогда одного?

– Возьми Смолькова.

– Да, да, можно Смолькова, – сказал Сулль, подумав. – Но Андрей лучше.

– Почему лучше?

– Ты сказал: побывать, повидать.

– Меня только слушай, – Андрей деланно засмеялся. – А там сбегу от тебя и останусь.