Колдовские стёкла. Дочь Чёрного короля

— Земля под их корнями замешана на золотой крови — потому-то здесь залежи леонита и так много колдовства. Ты же ни разу не чувствовала, что тебе не хватает магии?

— Как сказать… Я о своей магии-то, можно сказать, на днях узнала. Кстати, о Муравейнике. Чуть не забыла! Мне же дома это слово несколько раз показывалось…

— То есть?

— На экране, на бумаге. И в зеркале потом что-то такое было…

Я вдруг стала перекрестьем всех взглядов; с зеркалами тут не шутили. Открыла рот, чтобы продолжить…

— Ай!

Голова затрещала по швам — если только в черепе есть швы. Над ушами словно образовался страшно тугой обруч, и вместо того, чтобы рассказать про таинственного незнакомца в зеркале, я схватилась за виски́.

— Что с тобой?

Что со мной? Просто я сейчас развалюсь на части, а мою черепушку раскроит жуткая пила! Что-то вспыхивало и лопалось подо лбом, нос заложило, во рту стоял отвратительный горький привкус, как будто я проглотила таблетку, не запив водой.

Прошла минута, час, а может быть, минул целый солнечный день, прежде чем внезапная боль наконец отпустила. Серая взвесь перед глазами рассеялась, и я обнаружила, что кто-то суёт мне в руки кружку, кто-то трогает лоб, кто-то дёргает, тянет, спрашивает…

— Всё в порядке, — тяжело дыша, пробормотала я. — Всё хорошо…

— Что с тобой? Приступ? Чем-то болеешь?

— Да нет… Никогда такого не было, — боль отпустила, но по всему телу раскатилась ватная слабость, и я опустилась на корточки. Стало чуть легче, а в руки снова ткнулась чашка — я осушила её одним глотком. — Не знаю, что такое…

Когда охи по поводу моего внезапного недомогания были исчерпаны, кто-то вспомнил:

— Кир, ты говорила про зеркало. У тебя дома.

— Зеркало?.. Да?.. — Я растерянно обвела глазами сгрудившихся вокруг меня одноклассниц.

— Сказала, что тебе показывалось какое-то слово. Муравейник?

— Не знаю… — голос вдруг охрип, и подо лбом мелькнуло эхо прежней боли. — Не знаю! Не помню!

— Хм. Интересный симптом. Резкая избирательная амнезия? — предположила Надея.

— Скорее, блок на определённые воспоминания, — уточнила Алина. — Ну-ка, давай проверим. Как тебя зовут, помнишь?

— Кира.

— А где мы?

— В Муравейнике, конечно!

— И как ты сюда попала?

— Приехала на автобусе.

— А как узнала о школе?

— Надея встретила около крыльца и рассказала…

— А до этого? Слышала когда-нибудь про Муравейник?

— Нет… Да… Нет!

Виски́ укололо болью.

— Нет! — крикнула я, лишь бы скинуть вновь стянувший голову обруч. — Ничего не слышала!

Чудеса — стоило мне оставить попытки вспомнить, и боль послушно отступила.

— Точно. Блок на воспоминания, — кивнула Инна. — Ну ты и попала.

— В смысле? — пролепетала я.

— Никогда не знаешь, какие области заблокировал тот, кто навёл чары. Подумаешь о чём-нибудь — и оп, головная боль! Или что похуже. Некоторые блоки — сразу смерть. Это что-то вроде клятв: нарушишь, вспомнишь, попытаешься сказать — и умрёшь…

Я растерянно моргнула.

— И кто же это меня заколдовал? Как узнать?

Сашка, на редкость хмурая, пожала плечами:

— Можно попробовать. Но с этим лучше к учителям. К Кодабре или к госпоже Ирине…

— Ладно, — вздохнула Надея, глядя на закатное солнце, беззаботно ласкавшее стеклянный купол. — Пора идти, наверно… Скоро уроки.

— Подождите!

Ведьмы дружно обернулись на мальчишечий голос. Я тоже.

У дверей стоял пилот — судя по росту, гораздо старше нас. Рассеянное мерцание светильника-серебряного шара скрывало его лицо, видна была только слегка растрёпанная шевелюра — будто он бежал.

— Всё в порядке?

Незваный гость спрыгнул со ступеньки порога и подошёл к нам. Рыжие волосы, веснушки, каре-жёлты е глаза, джинсы и тёмная рубашка. Ясно-понятно. Кто бы ещё явился в секретный Солярис?

— Эй, Ингвар, ты как сюда попал? — возмущённо воскликнула Сашка. — Кто тебе рассказал об этом месте?!

— Мне открыты все двери Муравейника, — мрачно усмехнулся Арьян. — У ректора сработала сигналка — чужеродный выброс в этом крыле. У вас всё в порядке?

— И он послал тебя проверить? — недоверчиво-воинственно хмыкнула Саша.

— Представь себе, Александра, — ответил Ингвар, не глядя, впрочем, на солнечную ведьму, а скользя взглядом по остальным. — Ну? Что у вас здесь стряслось?

Его взгляд безошибочно остановился на мне.

— В яблочко, — мрачно кивнула я. — У меня… как это? Избирательный амнезийный блок.

— Всё ясно с тобой, Кира Ольха. Пошли.

Я поднялась, но тут же чуть не свалилась вновь — ноги подкосились. Ингвар протянул мне руку, я уцепилась за него, и, в общем гробовом молчании, мы покинули Солярис.

* * *

— Чего они так смотрели? — смущённо спросила я.

— На кого?

— На тебя.

— А может, на тебя?

— А?

Я подняла голову и заметила в его глазах лукавые искры.

— Издеваешься?

— Кира! Сама подумай — чего им на меня пялиться? На меня они уже насмотрелись за пару месяцев. А вот ты — настоящий центр внимания. Столько всего разом! Приехала, сразу схлопотала немоту, повздорила со старшей, потом пожар в лесу, вызов тени… А что болтают про твою выходку с тенями! Мы не видели, но вся школа о тебе жужжит… И дракон-оборотень тебя выбрал, хотя ты в школе — без году неделя. А теперь ещё этот блок на воспоминания. Ты весьма интересна, Кира!